Непал требует другие страны не вмешиваться в их внутреннюю политику и отправлять всю помощь не частным лицам, а государству.

На эти деньги здесь будут строить частные особняки и виллы. Все как везде — «человеческий фактор».

Через три дня они конфискуют все, что везут небольшие волонтерские команды. Они свалят еду в свои лагеря и оставят там на недели, без распределения. Еда будет гнить.

Апокалипсис — «обнажение сути» — по-гречески.

Государственный «подсчет пострадавших» опережает новые толчки. Новые 7 баллов и сотни погибших. Снова самолеты спасателей в воздухе. Снова в субботу, когда не учатся дети.

Теперь, чтобы помогать деревням Непала, мы должны согласовывать свой план с армией Непала. Они забирают все, что мы везем на участке от Катманду в Горкху. Там стоит огромный военный лагерь.

Мы меняем наши планы, снова расчерчиваем карту.

Здесь пока еще не видно ни одной правительственной машины, ни одного спасательного лагеря — мы первые волонтеры в деревне. Бабушка и дедушка сидят у рухнувшего дома: «Мы никого не ждали, ни на кого не надеялись».

В Катманду начинается паника. Сюда приходят пострадавшие. Всюду бесконечные лагеря лишившихся крова. Мы спим на улице под открытым небом. Кто-то играет на гитаре, кто-то рисует свечами огромное сердце.

Это Любовь вливается в долину.

Сейчас Непал наводнили другие люди. Обычные мужчины в костюмах спасателей, с европейскими лицами. Я никогда не замечала обычных людей до этого времени — только йогов, монахов, целителей. Но вот мои новые герои и святые — обычные люди, спасатели.

Спустя два месяца с апреля 25-го все ощутимо успокаивается. Это случается тоже в один день. Ты выходишь из того же номера отеля где два месяца назад была разруха. Смотришь по сторонам, смотришь на людей, читающих газеты. Тишина.

Молодое море шумит иначе.

Что-то ушло и пришло, новые побеги чего-то важного — где-то в воздухе весна.

Кафе возвращаются к работе, не повышают цены, выпекают яблочные пироги, достают сыр яка и чистое сливочное масло. Фрукты присылают из Китая. Жёлтые и красные манго из Индии.

Йога на крыше вновь, спустя два месяца после трагедии. Первая книга в руках. Последний поход в горы — один из самых успешных: еду и тенты удалось пронести очень высоко, в очень бедную деревню, куда еще не поступала помощь.

Спасибо всем, кто помогал эти два месяца.

Беда приходит и забирает с собой всех...

Бина ушла утром 28 июня.

Здесь, в Непале, провожают огнем.

Был человек — тело, личность — через 3 часа остался только пепел.

Опустошение.

Мой знакомый увозит меня за край долины, «чтобы подышать», «чтобы попрощаться с городом». Воздух здесь чистый и влажный, воздух развевает волосы. Здесь, с вершины, весь Катманду как на ладони — страницы перевернутой книги, она прочитана и отброшена.

Ты видел мое падение.

Теперь смотри, как я буду подниматься.

Два месяца между мирами, два месяца только здесь... Завтра я улетаю на Суматру. Непальская виза закончилась и не подлежит продлению.

Индонезия, остров Суматра. Аэропорт в городе Медан — неприветливым, еще спящим. Только один уборщик монотонно протирает пол.

Много тысяч лет назад здесь случилось извержение вулкана Тоба, поменявшее местами полюса Земли. Пепел от Тоба находят при раскопках в Индии, и на этом мы связаны где-то в Космосе.

Новым воздух, новая еда, новые люди. Если верить историческим справкам попавшим в Google, еще сто лет назад эти люди поклонялись духам природы и занимались магией. Так ли это и сейчас?

Кажется, теперь на острове Суматра царит поком. Теперь здесь мир между мусульманством и христианством.

Пять часов от Медана — столицы Суматры, вдоль вулканического озера Тоба, к поселку Парапат. Мы путешествуем в длинном, напоминающем консервную банку автобусе. Три кресла слева и справа, жесткие прямые сидения. Люди засыпают от монотонном качки. Вдруг дорога резко забирает вверх. Все просыпаются. Воздух меняется. Воздух становится холодным и сухим. За окном начинается еловым лес, а под ним идет теперь горная порода.

Парапат — маленьким город на берегу вулканического озера Тоба. Каждые 30-40 минут отсюда отплывают паромы и лодки на полуостров Тук-Тук. Туда мне и нужно.

Женщины и мужчины Суматры — низкорослые, немногословные. В них нет этих ярких эмоцим горного Непала или равнинном Индии — они жители воды.

Марко Поло пишет странные вещи об этих людях. Он называет их «людьми холмов и каннибалами». Невысокие, темнокожие, с острыми скулами. Эти люди произошли от австралийских аборигенов. Были ли каннибалы в Австралии? Марко Поло говорит, что были. В дневнике Марко Поло сказано, что он не решился пробраться в чащу острова Суматра — к народу батак.

Он собирал здания «по берегам», не проникая в глубину этой земли: «Я не хотел испытывать судьбу». Вместо своего личного опыта, он приводит в отчетах слухи: «Если батак захватит человека, то его нельзя после этого выкупить.

Батак убьют его и затем съедят. Они задушат его. И когда человек умрет, то батак приготовят его как пищу. Я уверяю вас, что они будут сосать его кости до тех пор, пока в них не останется хоть частички костного мозга, и когда они завершат это пиршество, то они захоронят останки человека в сундуках, глубоко в джунглях, так, что ни одно живое существо не найдет их».

Так ли это и сейчас?

Передается ли каннибализм из поколения в поколение?

Ходят разные слухи.

— Я хочу найти шамана — пишу я моему другу.

— Ты путешествуешь по сейсмически-опасным местам. Говорят, что вулкан начал подогреваться. Пишут в новостях, погугли.

— Здесь очень много от смерти, я чувствую воду, но под ней как будто голоса людей. Такое же море как в долине Катманду. Здесь как мост между мирами. Смерть — это мост.

— Вулкан молчит? Что ты чувствуешь там?

— Он не молчит. Он просто под водой. Чтобы услышать вулкан, надо войти в эту воду, а там такое чувство: то ли ты умираешь, то ли вспоминаешь о рождении.

— Ты не боишься?

— Если произойдет извержение Тоба, то погибнет пол Земли, а может и вся она целиком.

После последнего извержения этого вулкана, 70 000 лет назад, в воздух проник отравляющий пепел лавы. Он вращался над землей как бело-серый дым и выпал снегом, уничтожив всю живую растительность. Сернокислые дожди лились на землю в течение следующих шести лет. Пылевые тучи закрыли солнце. Это было похоже на ядерную зиму.

«Когда происходит что-то страшное, то уже не очень важно где ты: в Катманду или на Суматре...