— Следующий вопрос: какая ваша любимая страна?

— Та, где я родился и вырос, конечно, — сказал Нежата. — Но вашу страну я теперь тоже люблю почти как родную.

— Конечно же, моя родная страна, — отозвался Юньфэн.

— Какие еще могут быть любимые страны? Разве можно любить какую-то страну, кроме Поднебесной? — удивилась Сюэлянь.

— А что скажете насчет любимой погоды?

— Мне нравятся ясные летние дни и теплые дождики, — ответил Нежата.

— Люблю дождь, шумящий в бамбуковой роще, — отозвался Юньфэн.

— Весеннее солнце в цветущих персиках, — сказала Сюэлянь.

— А какова ваша любимая музыка?

— Когда Великим постом на литургии Преждеосвященных Даров поют «Ныне силы Небесные…» И Пасхальный канон, и стихиры Пасхи, и… Церковная музыка — самая прекрасная.

— Мне нравится танская музыка цинь-юэ. Мелодии для циня — самые проникновенные и возвышенные.

— Мне нравятся песни для лютни-пипа на разные мелодии.

— У вас есть домашнее животное? Расскажете о нем?

— Нет, никогда не было. Мне не о чем рассказывать. Ну, лисичка, но она ведь не совсем животное. Да и не домашнее.

— И у меня нет. Никогда особо не любил животных.

— Матушкина кошка поцарапала меня когда-то, с тех пор не люблю кошек. Но я думала, может быть, заведу собачку? Или птичку.

— Как думаете, существует ли судьба?

— Отцы Церкви считают, что судьбы как предопределения нет. Иоанн Златоуст говорит: «Учение о судьбе (роке) посеяно дьяволом». «Бог сказал: «если хотите» и «если не хотите», делая нас господами добродетели и порока и полагая это зависимым от нашего образа мыслей». Есть Промысл Божий — это Его желание нашего спасения. Он все делает для того, чтобы человек выбрал путь спасения сам, и всегда готов помочь. Но выбор за человеком. Человек совершенно свободен, казалось бы. Но его испорченная грехом природа мешает ему сделать правильный выбор. «Человеку это невозможно, но все возможно Богу»…

— Я верю в карму: у всех поступков есть причина и следствие. Человеку трудно быть свободным. Но мне нравится Бог, о котором говорит Чжайдао.

— Мне бы хотелось, чтобы судьбы не было…

— Есть ли в вашей жизни кто-то, чьим мнением вы дорожите? Чье расположение хотели бы завоевать и сохранить? — продолжил господин Сяхоу.

— Конечно, есть. Я дорожу отношением Юньфэн-сюна. Надеюсь только, что его расположение уже не надо завоевывать. А вот расположение его матушки и госпожи Сяхоу… я бы хотел получить. Мне кажется, я им не очень-то нравлюсь.

— Нет, брат Не, я не отношусь к тебе плохо. Конечно, матушка переживает, что Юньфэн-лан много времени проводит с тобой и не готовится к экзамену. Но мне кажется, что без тебя он бы все равно не готовился, — улыбнулась Сюэлянь. — Что касается меня, то я бы хотела получить настоящее расположение моего мужа.

— Чжайдао, — Юньфэн быстро глянул на Нежату. — Его мнение и расположение — самое важное для меня.

— Занятно. Для вас важно мнение и расположение людей, с которыми вы живете рядом. Это и естественно. А теперь вот такой вопрос: если бы у вас была возможность переместиться в прошлое и изменить в нем одну вещь, что это была бы за вещь?

— Если бы я мог вернуться, я бы отпустил моего наставника сразу. Не стал бы его мучить… Мне кажется, от того, что я не был готов его отпустить, он так долго умирал…

— Не стал бы сдавать столичный экзамен.

— Ты все еще злишься, что не прошел? — удивилась Сюэлянь.

— Мне жаль, что я потратил столько времени впустую. Хотя тут много всего. На самом деле, мне кажется, если бы я тогда не отправился в Линьань, я бы не встретил потом Чжайдао. Так что нет смысла что-то менять.

— Я иногда думала, что лучше бы я влюбилась в кого-то другого, не в Юньфэн-лана, — Сюэлянь вздохнула. — Но когда пытаюсь представить на его месте кого-то еще… Все равно выходит, что он самый лучший.

— А-Лянь, — Юньфэн мягко сжал ее руку.

— Отец, только не думай, что у нас плохие отношения с мужем, — довольно резко отозвалась Сюэлянь. — Просто Юньфэн-сюн все еще думает, что я лишила его выбора, — и она улыбнулась.

Господин Сяхоу внимательно посмотрел на дочь, тихо кивнул и продолжил спрашивать:

— Вы хотели бы быть бессмертным? Почему? Если да, то чем бы занялись?

— Но человек и так призван к бессмертию, душа бессмертна и