Яйцо

— Ты будешь только овощи? Только постное? Даже яйцо не будешь?

— Не буду яйцо. Но ты удивишься: я буду рыбу.

— А цзяоцзы с креветками будешь?

— Кто такие креветки? И цзяоцзы?

Блестящий

Юньфэн кажется Нежате… Как бы сказать? Блестящим. То, что называется «кровь превратилась в нефрит». Выражение, над которым они подшучивали, но Юньфэну оно подходит. Умный, начитанный, утонченный, благородный, помнит наизусть столько текстов на этом сложном книжном языке, сдаст экзамен, сможет получить хорошую должность и приносить пользу людям. И жена его — красивая, умная, любит его. А что может Нежата? Рассказать ему о Боге?

Нога

Лепестки в воздухе, лепестки под ногами. Цветут персики и сливы. Люди в Сун называют этот месяц очень забавно: Цзинчжэ — «пробуждение червей». Он похож на цветень[2], на самый его конец, но по солнцу скорее сухий[3]… Здесь намного теплее, чем в Пскове. И снега зимой почти не бывает, только в горах. И это каждый раз как первый снег в листопадник[4] — нежный и влажный, мягко скрипит, тянет вниз длинные листья бамбука.

Это красиво.

Гроза

Вроде бы в грозе нет ничего особенного, ничего мистического, никакого гнева Перуна или другого темного божества. Но Нежата ничего не может с собой поделать: он боится грозы. Когда полыхают молнии и гремит гром, он забивается в дальний уголок комнаты и читает Иисусову молитву.

У моря

Нет, у настоящего моря Нежата так и не побывал. Даже когда они с Юньфэном жили в Линьане. Зато они любовались на речные приливы там, где в море впадает река Цяньтан. Да и прекрасное озеро Сиху разве не похоже на море со множеством островов? Им нравилось гулять среди ив по дамбе Су, кататься на лодке или сидеть в чайной на берегу, любуясь отражением луны в воде, пить местный чай и говорить ни о чем.

Лето

Лето в Сун такое жаркое! Нежате иногда кажется, будто привыкнуть к жаре намного сложнее, чем к холоду. Можно только сидеть в тени, есть охлажденные фрукты и обмахиваться веером. И никакие серьезные занятия на ум не идут. Лишь вечерами, когда духота немного отступает, получается брать в руки кисть и выводить странные очаровательные знаки — слова чужого языка.

Вверх ногами

Когда Нежата был совсем маленьким, он любил вставать вниз головой и смотреть на мир, перевернувшийся вверх ногами. Так рассказывала сестра, сам-то он уже не помнит. А она со смехом вспоминала, как заглядывала к нему сбоку, теребила за ребра и он, веселясь, катился в траву. Ему тогда не было и двух лет. А теперь он играет так с Шаньхуа, дочкой Юньфэна. Почему детям так нравится, когда мир повернут вверх ногами?

Желтый

Только цветы, подражая императору, имеют право одеваться в желтое.

Ивы у реки Сян цветут так же, как ивы над Мирожкой, и Нежата замирает, «сережек ивовых пленен невинной желтизной»[5]… А Юньфэн, задумавшись о чем-то, отламывает ветку и, вдруг, точно испугавшись, бросает ее в воду[6].

Пух

«Вновь я безумен, как ивовый пух, пляшущий на ветерке»[7]… Может, и не безумен, но Нежате кажется, будто он похож на ивовый пух, ведь его носит каким-то сверхъестественным ветром то туда, то сюда. Кому рассказать, не поверят. А он уже перестал удивляться. Только все же хочется найти место, где можно остановиться и прорасти.

Смелость

Юньфэн считает, будто Нежата смелый. Но самому Нежате кажется, что тому, кто доверился Богу, смелость уже не нужна[8]. А Юньфэн говорит: чтобы довериться, тоже нужна смелость…

[1]Иак. 1:8.

[2] Апрель

[3] Март

[4] Октябрь

[5] Ян Цзюйюань, пер. Б. Мещерякова.

[6] «По древнему обычаю, путнику при расставании вручали на память ветку ивы» М. Басманов, примечания к сб. стихотворений Синь Цицзи.

[7] Ду Фу, пер. Б. Мещерякова.

[8] Там была цитата из Евангелия: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих