как наиболее юрким и скоростным в составе эскадры. Были бы здесь корветы — отправились бы они.

Туранцы кружились рядом с «Барбаросс Хайреддином», как мелкие собачонки вокруг своего вожака, самого сильного и крупного в стае. Линкор же величаво шёл на малой тяге, то и дело постреливая по «Минерве» или «Диане», которые пытались огрызаться, то подходя поближе, то вновь возвращаясь к станции. Ситуация была близка к патовой, нам объективно не хватало мощи, чтобы достойно встретить их в открытом космосе, туранцам не хватало яиц, чтобы подойти на дистанцию уверенного огневого контакта.

Я вцепился двумя руками в штурвал, сосредоточился полностью на управлении «Гремящим». Оплошать нельзя. Не в этот раз.

Эсминцы, даже малые, не слишком-то хорошо подходили для этой задачи, но другого выбора у нас попросту не было. На вспомогательные суда, челнок или беспилотник они попросту не клюнут, приманка должна быть достаточно ценной. Мы с «Беспощадным» рванули вперёд.

Нас заметили в то же мгновение, перевели огонь на нас. По нашим щитам тут же начало прилетать.

— Щиты девяноста три! — объявил Магомедов.

— Уворачиваюсь как могу, — сквозь зубы процедил я, вытягивая на себя штурвал.

Манёвровые двигатели работали на полной мощности, совсем чуть-чуть не дотягивая до перегруза, я выжимал из «Гремящего» всё, что мог, выписывая хаотичные пируэты. Туранцы полностью сосредоточили огонь на нас двоих, и это дало возможность «Минерве» и «Диане» сделать несколько успешных залпов.

Под их сдвоенный удар попал «Исмаил», огнём главного калибра «Диана» сбила ему щиты, а по броне ударила уже «Минерва», разбивая ему как минимум несколько отсеков.

Мы с «Беспощадным» тут же развернулись и начали уходить под защиту станции. Гамбит удался, пусть не идеально, но свой результат он всё же принёс.

Туранский крейсер вывести из строя не удалось, лишь немного потрепать. Боевые корабли вообще не так-то просто уничтожить, нужно изрядное везение, чтобы вывести его из боя одним попаданием. Ударить в реактор или в командирскую рубку, но для этого нужно быть либо настоящим асом, либо дьявольски удачливым человеком.

Наш корабль тряхнуло от очередного попадания, второй крейсер ударил нам в спину.

— Мы без щитов! — воскликнула старпом.

Теперь надежда только на броню, которой на эсминце не так-то много. Я резко заложил штурвал, уходя в крутое пике и изменяя траекторию. Руки в перчатках скафандра мгновенно вспотели, в каждую секунду я ждал, что нас накроет ещё одно попадание, которое станет для нас последним.

Но нам повезло. Повезло и «Гремящему», и его близнецу «Беспощадному», до станции мы добрались целыми и невредимыми, скрылись позади неё, восстанавливая щиты и переводя дух. Второй раз, к сожалению, такой манёвр уже не сработает. Хотя он и в этот раз сработал довольно посредственно, мы не достигли даже половины от желаемого. Ни один из туранских кораблей не отправился за нами в погоню, чтобы стать жертвой станционной батареи.

А если мы снова попытаемся выманить их таким способом, нас уже встретят во всеоружии. Не позволят просто так уйти.

— Фиксирую, есть восстановление щитов, — произнесла старпом.

— Принял, — отозвался я.

«Барбаросс Хайреддин» продолжал палить с максимально возможной дистанции, надеясь, вероятно, на удачу. Основной его целью была по-прежнему «Минерва», хотя вспомогательные орудия периодически били и по «Диане», и по нам. Не трогали только станцию, и я подозревал, что на этот счёт у них есть чёткое приказание. Линкор попадал по тяжёлому крейсеру в лучшем случае один раз из пяти и щиты «Минервы» успевали восстановиться, но даже так это было довольно рискованно со стороны капитана Миллера. Он продолжал маневрировать на переднем краю, сосредоточив огонь не на «Барбароссе Хайреддине», а на его спутниках.

Мы же, едва щиты пришли в норму, отправились обратно, на помощь флагману. Я чувствовал, как внутри меня клокочет праведный гнев, заставляя стиснуть зубы и сжать штурвал покрепче. Это не мы вторглись в чужое пространство, это туранцы посягнули на нашу систему. Уже второй раз за мою недолгую карьеру, что заставляло меня сделать определённые выводы.

И никакого мира с султаном быть не могло по определению. Только временная передышка для того, чтобы сосредоточить ещё больше сил на границе.

— «Гремящий», «Беспощадный», приказываю атаковать! Добивайте крейсер! — раздался в наушниках голос капитана Миллера.

Я шумно втянул носом воздух, повёл затёкшими плечами. По коже пробежал неприятный холодок, но этот приказ я должен выполнить. Любой ценой. В конце концов, я знал, куда поступал и какие опасности могут поджидать меня в космическом флоте.

— Принято, атакуем, — хриплым голосом ответил я, включая максимальную тягу.

«Беспощадный» пронёсся мимо нас смазанной чертой, мы поспешили следом. Навстречу туранской эскадре, которая поливала нас огнём из всех орудий, пока мы, как стервятники, преследовали самого слабого из них, подбитый «Исмаил».

Капитан Жилин добрался до цели первым, он рванул напрямик, не пытаясь уворачиваться от вражеских лазеров и снарядов, целиком полагаясь на скорость и внезапность атаки. Туранцы и впрямь не ожидали такой наглости, и ему удалось, проходя встречным курсом, сбить с «Исмаила» щиты. «Гремящий» летел следом, выписывая пируэты и фигуры, и к крейсеру подошёл как раз вовремя, застав его фактически со спущенными штанами.

— Огонь! — рявкнул я.

Главный калибр ударил ему в подбрюшье, прошивая насквозь там, где предыдущее попадание сбило с него броню, и несчастный «Исмаил» вспыхнул термоядерным пламенем. Прямое попадание в реактор, минус один враг.

Но нам с «Беспощадным» пришлось лететь дальше на полной скорости, возможности вернуться к Зардобу пока не было, особенно с учётом того, что «Тургут-реис» и «Пирий» погнались за нами.

— Щиты двадцать! — крикнула Лаптева.

Я тихо выругался себе под нос, резко рванул штурвал на себя. За нами мчался «Пирий», поливая нас из всех орудий сразу, за «Беспощадным» летел тяжёлый крейсер. «Барбаросс Хайреддин» продолжал перестрелку с нашими крейсерами.

— «Беспощадный» уничтожен! — воскликнул лейтенант Магомедов.

Сердце тут же сжалось, укололо тоскливой досадой, наполнилось гневом и злостью.

— Мы без щитов! — доложила старпом.

Я резко развернул эсминец, включил полную тягу, застыл на месте. Преследовавший нас «Пирий» такого манёвра не ожидал, промелькнул мимо, не успев ничего сделать. Зато успел «Тургут-реис».

Заметить я успел только яркую красную вспышку, тут же завыли сирены. Тяжёлый крейсер полоснул по нам лазером.

— Попадание! Разгерметизация! — прокричала старпом.

Я тут же ушёл с линии огня, устремившись по направлению к станции.

— Что именно⁈ — спросил я.

— Трюмы, первый и второй отсеки! — ответила Лаптева.

— Похер, — процедил я.