Тим все же собрался метнуться следом, но быстро понял, что момент упущен. Оставалось лишь воспользоваться случаем и развернуть звездолет.

Казалось бы, развернуть летящий звездолет – что тут такого? К примеру, Тимон именно так и думал. Теперь, когда нужно было использовать на практике профессиональные умения и навыки космолетчика, объединенное сознание Тима не очень годилось – часть, принадлежащая Тимофею, который не обладал даже задатками нужных знаний, хоть и узнавала все нужное почти мгновенно, но вот именно, что только «почти». А здесь и сейчас требовалось принимать порой действительно мгновенные решения. Поэтому их снова было двое: Тимур и Тимон. Первый управлял звездолетом, второй с большим любопытством за этим наблюдал.

Точнее, Тимур пока ничем не управлял, а лишь готовился, принимал нужное решение. В том числе и отвечая на тот самый незаданный, но вполне «читаемый» в сознании Тимофея вопрос: «Что сложного в том, чтобы развернуть звездолет?» Волей неволей у человека, жившего в первой половине двадцать первого века при этом срабатывал стереотип, связанный с управлением автомобилем. Разумеется, пилоты самолетов рассуждали бы чуть ближе к существующим реалиям, но пилотом Тимон точно не был, и его знания в этой области ограничивались слышанной в старых кинофильмах фразой: «От винта!». А развернуть автомобиль в его представлении было совсем несложно: сбросил скорость, повернул в нужную сторону руль – и опять газу «до полика»!

Но в том-то и дело, что звездолет, мчащийся в пространстве со скоростью, близкой к одной двадцатой от световой (до одной десятой с учетом относительно небольшого расстояния Тимур не стал разгоняться), не так-то просто затормозить. Точнее, не так-то быстро – резкое торможение вызвало бы такие перегрузки, с которыми не справились бы антигравы, и люди бы погибли, да и имеющийся двигатель попросту не мог развивать нужную для такого маневра тягу. То есть, даже сбрасывая скорость максимально быстро при имеющихся возможностях, на это все равно пришлось бы затратить не один час. При этом корабль продолжал бы приближаться к Эстеру, и его непременно бы заметили пираты – с Фроста уж точно. И пока бы он разворачивался и вновь набирал скорость, тоже прошло бы какое-то время, за которое их вполне могли перехватить – во всяком случае, уничтожить.

Поэтому Тимур принял решение осуществить плавный разворот, сбросив скорость лишь незначительно. Полностью развернуться при этом удастся лишь часов за десять, зато Фрост и Эстер будут при этом оставаться достаточно далеко, чтобы с них можно было догнать «Мадему» на спасательных шлюпках класса «Стриж». Насколько Тимур понял, космолетов более серьезно класса у пиратов не имелось, и одной из причин похищения конкретного этого звездолета было как раз пополнение пиратского космофлота кораблем класса «Варан». Правда, у пиратов имелся на данный момент космический грузовик «Ава», но Тимур сильно сомневался, что им бы воспользовались для перехвата – ведь это значило бы снять с грузача «маску приличия», в открытую, можно сказать, объявив его собственностью пиратов. Но тогда – конец не только легальному прикрытию, которым являлись лесоперевозки, но и прекращение самой продажи леса – как легальной, так и контрабандной, что обрубило бы для пиратов основной финансовый поток. Поэтому Тимур был на девяносто девять процентов уверен, что Пират Димитович с Лероном Таминовичем поскрипят зубищами, но все-таки утрутся и смирятся с потерей, а подставлять «Аву» не станут.

Короче говоря, Тимур решился именно на этот, плавный и длительный маневр. Он принялся совершать нужные расчеты и вводить получаемые данные в систему управления корабля.

Звездолет «Мадема» начал менять курс. Даже для наблюдателей с Фроста или Эстера, следи они сейчас за кораблем, это было бы почти незаметно – разве что точные приборы зафиксировали бы изменения, – а уж для пассажиров космолета, включая их охранников, это стало бы известным и подавно еще очень нескоро.

Но Тим (теперь, когда данные были введены, Тимур с Тимоном снова стали едины) все равно волновался. Ведь нельзя было отрицать, что за «Мадемой» на самом деле следят с одной из планет с помощью точного оборудования, и тогда изменение курса станет известным пиратам вот-вот, если уже не известно. В этом случае они… Тим нахмурился. Когда он с помощью сознания Тимура размышлял, что в погоню за ними вряд ли отправят лесовоз «Аву», он был, вероятнее всего, прав. Но он не учел одного, что теперь сразу же подсказало объединенное сознание, оправдывая тем самым поговорку, что одна голова хорошо, а две лучше. Так вот, он подумал вдруг, что пиратам за «Мадемой» совсем не обязательно гнаться. Им достаточно передать информацию находящимся на борту Хряку и Лису. А те уж постараются убедить его вернуть корабль на прежний курс. Правда, в этой теории имелся большой пробел: как именно могли связаться между собой пираты, если средства связи имелись лишь в пилотской кабине? Значит, нужно не допустить возвращения Лиса в кабину. Тим поморщился и скрипнул от досады зубами: о чем он вообще думает? Конечно, нельзя допускать возвращения! Нужно вообще как можно скорее нейтрализовать обоих выродков, ведь он же и собирался после ввода данных на разворот идти на помощь восставшим пассажирам!

Тим вскочил с кресла, и в тот самый момент в дверном проеме показался человек. В первое мгновение Тиму показалось, что это вернувшийся Лис. Парень уже приготовился к бою, как понял, что в пилотскую кабину ворвался его старый знакомый – Кин Робел. Тот был до крайности возбужден, помят и всклокочен.

– Там! Там!.. – отдуваясь заговорил он. – Хряк едва не изнасиловал Хельгу Терин! Ему успели помешать, но сейчас там… – Кин прервался на судорожный вдох. – Мы пытались его убить, но вмешался второй и стало совсем тухло. А я испугался за тебя… – Тут взгляд Робела упали на экран с введенными Тимом данными, и глаза его округлились: – Что это?.. Ты… Что ты делаешь? Ты сменил курс?..

Обмануть пусть и бывшего, но все же курсанта космолетного училища было бы в данной ситуации сложно. Да Тим и не собирался обманывать своего единственного на этот момент союзника. И он сказал:

– Да, Кин. Я сменил курс. Мы вернемся к той