– Но это безумие! – схватился за голову Робел. – Ты всех нас погубишь!

– С какого… лысого колена? Главное сейчас узвездярить тех двух укушенных. Шакс! Идем скорей к остальным, скажем, что возвращаемся домой; это их вдохновит, и мы справимся!

– С чем справимся? Голыми руками и этим твоим вдохновением – с двумя лучеметами? Ты что, не слышал меня? Там все уже кончено! Как минимум двое убиты… Если мы сейчас туда пойдем и ты скажешь о смене курса, это еще больше накрутит Хряка с Лисом! Ты можешь рисковать собой, но не чужими жизнями, Тимур!

Слова сокурсника привели Тима в замешательство. Если все обстояло именно так, как он сказал, то вмешаться сейчас и впрямь было чревато новыми смертями и вообще не привело бы ни к чему хорошему… Тут он вспомнил, что можно ведь посмотреть, что творится в кают-компании! Занявшись навигацией, он задействовал центральные экраны и не следил больше за событиями внутри корабля.

– Глянем сейчас, как там дела, – сказал он. – Если остался хоть какой-то шанс, я иду туда. Звездец! Да я уверен, что многие, если не все, ради свободы рискнут жизнями! Вот ты разве нет?

Тим собрался уже перевести один из экранов на нужную камеру, как почувствовал в голове знакомое «тараканье» шевеление. Кто-то задействовал кнут.

Глава 18

Ментальный кнут, которым пираты планировали управлять строптивым пленником, по-прежнему не работал в полную силу. В принципе, он вообще не работал – всего лишь подавал не очень приятный, но вполне терпимый сигнал о том, что он задействован. Тим полагал, что его неизвестный доброжелатель легко мог бы сделать и так, чтобы кнут не срабатывал совсем, но тогда бы Тим не знал, когда следует на него реагировать, и пираты сразу бы обо всем догадались.

Сейчас Тима удивило другое. Он полагал, что задействовать кнут может лишь тот, в чей ид-чип загружена соответствующая программа. Ничего странного не было в том, что кнутом, пусть и вхолостую, но вполне однозначно и целенаправленно «щелкали» Сапов и Серш – разумеется, они имели в ид-чипах эту программу. Но кто мог задействовать ее здесь, на «Мадеме»? Или он упустил момент, когда Сапов загрузил со своего чипа нужный код на ид-чипы Хряка и Лиса? Но ведь нужно еще было пояснить это действие и словесно, а такого точно не было, он бы услышал… Или же это сделал Серш, когда валялся с ушибленной башкой по ту сторону люка, где находился как раз и Хряк? Несколько странно, но все же правдоподобно… А еще, быть может, эта программа была уже давно прошита в ид-чипах всех пиратов, ведь кнут мог иметь не один лишь Тим, а и другие особо важные пленники. «VIP-пленники», – хохотнуло в части сознания Тимофея.

Этот вариант показался Тиму наиболее разумным, и он даже слегка успокоился. Хотя какая, казалось бы, разница, откуда у здешних отморозков «рукоять» кнута. Важным было то, что они могли им пользоваться, а значит, следовало реагировать.

Но сейчас в пилотской кабине рядом с Тимом был только бывший сокурсник Кин Робел. Лис или Хряк (скорее, все-таки Лис) был где-то поблизости, раз уж кнут сумел «дотянуться», но пока еще Тима не видел. И было уже, к огромному сожалению, ясно, что восстание подавлено, поскольку один из пиратов здесь. Почти здесь… И вот что же теперь было делать? Начинать стонать и закатывать глаза «от боли»? Но как это воспримет Кин? Не подумает ли, что Тим рехнулся или, что еще хуже, ломает перед ним комедию? Или же «включить» страдание лишь когда в кабину войдет Лис? Но Кин в таком случае может удивиться еще сильнее, а то и вообще ляпнет что-нибудь вроде: «Ты чего? При виде этой хари закорежило?» Лис хоть и дебил, но может догадаться. И вообще, Кин хоть и сокурсник, но все же не близкий друг. Кто его знает, что у него внутри? Вдруг он вообще за свою жизнь трясется и пиратам начнет подпевать?

Тиму стало стыдно за подобные мысли, но все же он решил подстраховаться. А потому сморщился и негромко, чтобы сильно не пугать Робела, застонал.

– Ты чего? – и впрямь спросил тот. Но испугался, похоже, не столько за Тима, как за саму ситуацию, потому что торопливо заговорил, оглядываясь на дверь: – Давай-давай, возвращай прежний курс! Надо успеть, пока эти не прочухали…

Тим хотел было сказать, что наверняка уже и так прочухали (неясно, правда, как), иначе с чего бы стали «щелкать» кнутом. Но про кнут он все же решил пока Кину не говорить, поэтому быстро отменил команду на разворот и вернул в систему прежние данные.

Лис почему-то все не шел и не шел. И между прочим, «тараканы» в голове угомонились. Пират что – сделал свое дело и вернулся в кают-компанию? У Тима вдруг закралось подозрение, что тот затаился под дверью и слушает, о чем говорят двое пленников. Скорее всего это было начинающейся паранойей, но с другой стороны, почему же пират не идет? Тим решил подстраховаться: очень уж не хотелось, чтобы эти гады знали, что они с Кином знакомы – это был какой-никакой козырь. И Тим, подмигнув сокурснику, заговорил:

– Как, ты сказал, тебя зовут? Ким?

– Кин, – ответил, нахмурившись, Робел. Не совсем, видимо, понял, что задумал собеседник. Но хоть не стал выказывать удивление – и то хорошо.

И Тим продолжил:

– Ага, Кин… А я – Тим. Короче, я уловил: дядей нужно слушаться, они не любят, когда кто-то выкручивается, могут сделать бо-о-ольно! Или вообще навсегда успокоить. Так ведь я и не выкручиваюсь. Ты же сам видишь: я сижу себе, на циферки поглядываю. Циферки хорошие – значит, летим мы правильно, туда, куда нужно.

– Надо не куда нужно, а на Эстер! – ворвался в кабину рыжий Лис. Неужто и правда подслушивал под дверью?

Пират выглядел так, словно его долго крутили в древней стиральной машине двадцать первого века, причем в грязной воде: потный, растрепанный, со слипшимися в сосульки волосами, в расхристанной, испачканной, кое-где даже порванной одежде, с расцарапанным лицом и начинающим наливаться под левым глазом фингалом.

Он увидел