– Ты что надулась? Все кончено! Можешь радоваться. Агна сюда не вернется.

– Можно подумать, я этого хотела, – неожиданно резко ответила Наталья, отводя его руку.

Саша оторопел. Он не знал, что на это сказать.

Наталья достала сигареты и закурила, быстро и зло выпуская дым:

– Делаете из меня стерву, и ты, и твой Виталий!

Он меня ночью допрашивал, хочу я за тебя замуж или нет. Какое его собачье дело? Откуда он вообще про нас с тобой знает?

– – Понятия не имею, – уныло ответил Саша.

Может, я что-нибудь рассказал?

– Да ты вообще ничего не помнишь?

Вместо ответа, тот опять схватился за бутылку.

После короткой борьбы с Натальей, которая бутылку ему не давала, Саша все-таки победил. Наталья только рукой махнула:

– Наливай уж и мне. Господи, что это за жизнь, как ни познакомлюсь с кем-нибудь, так все сводится к водке… Я бы совсем не пила, если бы мужики не пили. Так, за компанию…

Они выпили. Саша снова принялся за оладьи.

Он уже с трудом нацеплял их на вилку. Наталья явно загрустила. Она что-то напряженно обдумывала и вдруг спросила:

– Эта Татьяна, она какая из себя?

– Такая, обыкновенная, – неопределенно ответил Саша.

Он вообще не умел описывать внешность. Но Наталья с чисто женской цепкостью расспрашивала его и в конце концов получила более или менее сносный портрет. После чего воскликнула:

– Так она что же, на лестнице у тебя ночевала?

Саша чуть не подавился:

– На какой лестнице? О, черт… Она сбежала прямо перед тем, как ты явилась. А я все думаю – куда Татьянка делась?

Наталья, презрительно усмехаясь, рассказала ему, где и при каких обстоятельствах встретила Таню.

Саша только плечами пожал:

– Ну и дура она. Могла бы вернуться. Это она сбрендила, когда мы Агну в ментовку сдали. «Подлость с вашей стороны», – говорит.

– А что, – задумчиво протянула Наталья. – Ив самом деле некрасиво получилось. Так ты и меня, пожалуй, сдашь. Вот сделаю что-нибудь не по вкусу, и сдашь.

– Прекрати. – Саша отодвинул тарелку и, пошатываясь, встал. – Я бы опять поспал.

Он ушел в спальню, а Наталья собрала в раковину грязную посуду и пустила воду. Она мыла посуду медленно, то и дело забывая, что в одной руке у нее тарелка, а в другой губка. Женщина смотрела куда-то прямо перед собой, как будто ничего не различая. Наконец она закрыла воду и прошла в спальню. Саша спал. Наталья села рядом на постель, взглянула на прогоревший пол, на разбросанные по комнате вещи, на собранные сумки Агны в углу… И вдруг уронила лицо в сложенные ладони и расплакалась. Плакала она так тихо, что Саша не проснулся.

В четыре часа она вышла за покупками. К пяти приготовила обед и разбудила Сашу. В шесть, убрав со стола, Наталья натянула плащ.

– Ты куда собралась? – удивился Саша.

– Надо посмотреть, что там дома творится. – Женщина торопливо подкрасила губы. – Ты же меня среди ночи из дома вытащил, я даже не помню, заперла дверь или нет. И прибраться надо.

– Погоди, так, может быть… – Саша прислушался к своим ощущениям и убедился, что похмелье прошло. – Может, я сразу твои вещи перевезу?

– Сюда? – с сомнением спросила она. – Ты твердо решил?

– Да я давно все для себя решил. Ты что, еще сомневаешься? Мне с тобой хорошо.

Эти последние слова парень выговорил с трудом.

Он вообще не любил слишком многое обещать женщинам. Богатый опыт показывал, что это к добру не приводит. Но Наталья не клюнула на скромный комплимент. Она застыла перед зеркалом с помадой в руке, пытливо и неуверенно вглядываясь в свое отражение. Потом вздохнула:

– Я же тебе в матери гожусь, Сашенька. Тебе не стыдно со мной на людях показываться?

– В какие матери, тебе сорок, мне двадцать семь.

В тринадцать лет не рожают.

Наталья улыбнулась. И сказала, что слыхала и не про такое. Соседкина дочка забеременела в одиннадцать лет. Правда, все-таки не родила – мать вовремя спохватилась, сделали аборт.

– Бедняжка, – вздохнула Наталья, погасив улыбку. – Ей бы, конечно, куда лучше сделать искусственные роды, чтобы организм не повредить.

Но какие уж там роды, кости-то у нее еще детские, мыщцы слабые… Пришлось…

Саша поморщился и попросил избавить его от этих неприятных гинекологических подробностей.

Наталья насмешливо на него взглянула:

– Конечно, мужчины не любят про такое слушать. А надо бы иногда поинтересоваться. Вам-то как раз бы и надо! А то что же это получается, за все женщины отдуваются. Над бедной девчонкой теперь вся окрестная шпана издевается. А она чем виновата? Для нее это было вроде игры, как бы личный мексиканский сериал. Она даже не расстроилась, что залетела. Дурочка… Как же, ведь она забеременела, понимать надо! Взрослая жизнь! Интересно! Гордится своим абортом, как не знаю чем… Ей бы о пятерках в школе думать, а не о парнях. – Ну ладно, ладно, – нетерпеливо перебил Саша. – У тебя взрослый сын. Ты ему-то ликбез провела? Из-за него никто аборта не делал?

Наталья помрачнела. Завинтила тюбик с помадой, спрятала его в сумку. И только тогда неохотно ответила, что девочка, к сожалению, залетела как раз от ее сына. И это темное пятно на ее совести.

– Я же ей вроде как свекруха, – уныло сказала она. – Несостоявшаяся… Ну и ношу ей теперь чего-нибудь… Фрукты там, конфеты… Как больной. Да она и в самом деле заболела. Куда это годится – одиннадцать лет!

Саша заинтересовался. Наталья впервые рассказывала о сыне. До сих пор в ее разговоре иногда мелькало слово «ребенок», имя Гена. Но все это было как-то абстрактно, будто отпрыск жил где-то на Луне, а не в Мытищах у бабушки.

– Не посадили его? – спросил он.

– Да ты что? – испугалась Наталья. – Она же сама хотела. Да брось ты, за чужую глупость еще в тюрьму садиться!

– Конечно, садиться лучше за свою, – согласился Саша. – Ты заплатила, что ли, чтобы на него заявления не подавали?

– Какое там, – протянула Наталья. – Заплатила, скажешь тоже. Да никто и связываться с ним не захотел!

Саша быстро оделся. Вопрос о том, перевозить ли вещи, решился как-то сам собой, молча. Наталья больше не сомневалась и не возражала. Но всю дорогу до своего дома молчала и была как будто в растрепанных чувствах. Саша ее не трогал. Он чувствовал, что женщина думает о чем-то неприятном.

«С таким уродом, как ее сынок, конечно, расстроишься, – решил он. – Связаться с малой девчонкой, это надо же!»

Квартира, где обитала Наталья, была ему очень хорошо знакома. Здесь с некоторых пор находились и его вещи – самые необходимые. Бритвенный прибор, пижама, тапочки… Все это Наталья собрала первым делом и уложила в отдельный пакет.