А в переносном — потому что наконец пришло время кое-что рассказать и об этом нашем клиенте.

Прежде чем я подхожу к нему, вспоминаю, как мне охарактеризовали его впервые: «Это тот парень, который торгует погодой в Техасе».

Сначала я подумал, что и впрямь что-то происходит в Техасе — какая-то погода на политической или финансовой ниве, или в области добычи нефти, или еще что-то материальное и дорогое. Но на меня посмотрели с веселым прищуром.

Нет, сказали мне, материальный мир тут ни при чем. Потом продолжили: мы могли бы также сказать, что он торгует воздухом или паром, или запахом барбекю, или дымом от вулкана Эйяфьятлайокудль[21], или еще чем-то таким же — воздушным и невесомым. Просто этот тип разбогател, как Крез, продавая несуществующее и нематериальное. Он — белая акула мировых бирж, пиранья рыночной экономики, багдадский вор и Синяя Борода большого кризиса. Он такой же, как один богатейший американский старец еврейского происхождения. Но тот еще как будто радеет о чем-то, что лукаво называет высокой нравственностью в политике (врет, разумеется!), а этот даже не желает знать, что такое нравственность вообще, потому что там, где он родился, это качество было свойственно лишь тем, кто высоко так и не поднялся.

Был у нас в одном штате (не очень далеко от Рио) честный старик. Не богатый, но и не бедный — это уж точно. Деньги и довольно большой кусок земли ему достались еще от отца, а тому — от деда. Старик почти всю свою жизнь проработал на этой земле, сберег ее, с нее же и кормился. У него было два сына, один старше другого на десять лет. Однажды этого старика как самого честного избрали мэром, то есть главой средних размеров муниципалитета. Поначалу показалось, просто кто-то не доглядел!

В основном в штате и в его муниципалитете, состоящем из нескольких городков и поселков, проживали черные, креолы и такие, как я, мулаты. Но были там и белые эмигранты из Италии, Испании, Германии и еще откуда-то. Этот старик был выходцем из Нидерландов, то есть оттуда приехали когда-то его дед с бабкой и с пятью сыновьями.

Первое время старик очень стеснялся своего нового поста, говорил, что недостоин. Но постепенно люди его убедили, что он лучший из них. И старик наконец уверовал.

Каждое свое выступление перед людьми он начинал с короткой и очень эмоциональной речи о том, что нравственность в политике — самое главное. Сама политика, мол, тьфу! И дело ничего не стоит, если нет нравственности и чести. Лучше тогда ее вообще не делать. Просто достал всех!

А дороги как были развалены, так и оставались убогими, дома у бедноты как рушились, так и продолжали рассыпаться, разные шайки как терроризировали население, так и занимались этим. Но старик все о нравственности в политике трындел. Больше всего его речи нравились бандитам. Они так и говорили: «Пусть себе блажит старый мул! Лишь бы не мешал в пути другим!»

Но как-то раз его младший сын, а было ему тогда лет девятнадцать, вместе с другими своими дружками попался на наркоте. Сырье вроде продавали. А когда их хватали полицейские, кто-то выстрелил в одного из офицеров и убил. Стали это дело расследовать. Тут и вылезло, что копа замочил сын старика, то есть главного человека в муниципалитете.

Наши бандиты собрались и решили, что такой болтливый и безобидный чиновник им больше подходит, чем один его вечный конкурент — хапуга и сволочь, который всех чужих прижмет к ногтю, а своей шайке даст жить припеваючи. Тот о нравственности вообще ничего не знал. Даже слова такого произнести не мог.

Вот бандиты и решили, что в убийстве копа сознается другой парень, у которого из всей семьи лишь старая больная мать и младшая сестренка. Они встретились с парнишкой в тюрьме и сказали ему, что если он сам не сознается, то его мать вообще останется одна, потому что они выкрадут сестренку и продадут ее в какой-то вертеп в Уругвае. Думаю, в тюрьме сидел их человек, который все и провернул, то есть и разговор, и остальное. Парнишка не мог не поверить таким солидным людям! Они слово умеют держать. Я-то знаю!

Он сознался, написал покаянную бумагу на имя судьи, а потом вдруг умер от внутреннего кровоизлияния — у него оказалась язва желудка или какой-то кишки. Язва почему-то прорвалась и однажды ночью убила его. Помер он, в общем. Я уверен, его просто отравили. Говорю же, в той тюрьме сидел их человек. Его накануне перевели в камеру к несчастному парнишке.

Дело об убийстве копа сразу закрыли, а насчет наркоты, так оказалось, что она вся, до последнего листочка, сгорела на полицейском складе, и никто уже не мог доказать, была ли она там вообще или все это грязные полицейские выдумки. Словом, выпустили мальчишек, и все тут.

А старик почему-то именно в это время сдуру решил, что пора кончать с шайками, и обратился за помощью в Рио к одному сильному человеку в прокуратуре. Бандиты про это узнали и приехали к старику. Что они там ему рассказали, только догадываюсь. Старик вдруг забыл про всякую нравственность и одного из бандитов сразу сделал своим заместителем. Самого омерзительного из всех мерзавцев, которыми вообще была полна их банда. Извращенец он и скупердяй, каких не везде еще встретишь. По существу, у него в руках оказалась вся власть в местности.

Дороги там по-прежнему были разбитыми, дома по-прежнему рассыпались, шайки по-прежнему терроризировали всю округу, а старикан по-прежнему любил поговорить о нравственности. Зато его младший сын выучился в университете на судью, а старший вдруг получил какое-то неведомое наследство и открыл на него несколько закусочных и баров в округе.

Старик умер лет девять назад. Тот его заместитель теперь бессменный главный чиновник, младший сын — окружной судья, а старший захватил контроль над всеми ресторанами и забегаловками в округе.

Почти все бандиты тоже стали уважаемыми людьми, ходят в дорогих костюмах, у них охрана, счета в банках, машины, дома. Они даже сообща борются с коррупцией и со всякой криминальной мелкотой. Тоже теперь повсюду щебечут о нравственности. Ссылаются на себя как на яркий пример добропорядочности и честности. Мол, будешь нравственным — станешь богатым и уважаемым человеком в округе. А то, может, и в целой стране!

Вот что значит настоящая нравственность в политике.

Я подхожу к столику Товарища Шеи. Он поднимает на меня невидящие пьяные глаза и вдруг говорит почти трезвым голосом:

— Ваша водка несвежая, Кушать подано! Меня стошнило после двенадцатой рюмки. Обычно это происходит после тридцатой. Вы хотите меня отравить?

— Что вы, боже сохрани! — Я коварно округляю свои карие мулатские глаза. — Я подам вам другую водку. Ее тоже разлить по рюмкам, как эту?

— Пошел к черту! Тащи целую бутылку. Запечатанную! Понял!!!