жертвы, и смеясь, шла по кругу, пока, наконец, не остановилась. Ее эфемерные глаза смотрели прямо на меня. Мои ноги стояли в крови, но я больше не боялась. Я лишь поманила ее, встав на колени. И она ветром вошла в меня.

Внутри раздалось ликование: «Что, чужеземка, и ты слышишь меня? Смотри, твои враги хотят тебя убить! Хотя, нет… так с тобой не пойдет. Я хочу, чтобы страдала… Как же ты уродлива и противна! Совершенно лысая. Паукообразные ноги. Ты всегда будешь здесь чужой, никто тебя не полюбит. Возьми нож… Хочется снять с тебя эту кожу…Ну-ка, сними ее!» Мои руки вынули клинок из ближайшего убитого, и провели им по руке. Жгучая ненависть управляла биомассой, заставляя кипеть злобой. Смерть хохотала в горле как рокот водопада, заглушая истинную сущность, которой принадлежало это тело…

Но враг просчитался. Наученный противостоять поррокам, мозг стал блокировать чужую волю. Шаг за шагом вытиснял он инородный разум, пока не вытолкнул его вовне. В глазах прояснилось. У моих ног лежал подросток-паррис. Только теперь его было почти не узнать. Он был совершенно седым. На уголках губ запеклась пена. Глаза его, ослепшие от катаракты, выражали лишь страх и безумие. Казалось, передо мной был глубокий старик, выживший из ума. Разговаривать с ним было бесполезно, и я отошла. Теперь я понимала, что подростки-убийцы – это эксперимент Вварайи. Он, вероятно, изучал действие этого странного препарата, дающего «могущество» на существах разных миров. И, возможно, сейчас уже готовит армию неслыханной мощи.

Время снова потянулось. Погибших печально хоронили. Умерло двадцать паррисов. Четырнадцать были тяжело ранено. Я лишь проходила по рядам, отыскивая особо горевавших, и подбадривала их, кладя руку на плечо. Это было единственным, что я могла сделать для живых. Раненных было решено взять с собой, чтобы отправить с остальными переселенцами, которые, возможно, попадутся нам на пути.

Прошли мгновения, а может, часы. Я сидела в стороне, прокручивая события. В голове звучало:

Как песнь об убитых воинах,

Плачет душа во льдах

Я не та, в которую верили,

Но я та, которая – мать.

Я слышу голос каждой,

Кто понял, что сын мертв

Я знаю, что мне верили,

И не смыть мне эту кровь.

Вдруг верхнего города уже нет? Тогда хотя бы часть населения была цела – те, кто остались под землей. Какая участь их ждала? Рабов, обреченных на смерть. С этими мыслями я сидела, методично пережевывая слегка протухшее мясо червя. Воды здесь было вдосталь. Подземная система рек обильно орошала подводные обиталища паррисов. Группа из десяти выдр ушла как раз за водой, чтобы двинуться дальше. Через час они вернулись. Несколько десятков солдат отправились попить к новым запасам.

Вернулась разведка. Они доложили, что узел работает, но им никто не ответил. Надо было выдвигаться.

Многим воинам вдруг стало плохо. У них потекла кровь из носа. Без сомнения, это была лучевая болезнь. Рийто рассказывал мне о такой. Некоторые воины стали даже падать в обморок.

Я подскочила и закричала: «Воины! Слушай мой приказ: новую воду не пить. Довольствуйтесь старыми запасами. Троим солдатам отправиться предупредить колонии позади. Вода – источник заразы. Это только первый из зол, что принес нам враг. Это лишь начало. Мы должны пройти в тыл врага. Там есть место, где от этого можно излечиться. Не отчаивайтесь, вместе мы спасем вас! А теперь, выдвигаемся вслед за разведчиками!»

Все дружно поднялись. Даже тем, кому было плохо.

Армия шла вперед еще много смен. Воды не осталось. Мы подбирали полустухшую воду в домах. Многим поначалу это давалось с трудом, поскольку они полагали, что это было чистой воды мародерство.

Наконец, мы дошли. Разведчики доложили, что там стоял гарнизон, неизвестно, своих или чужих солдат. Я спросила, была ли на них форма или нет. Форма была. Были и доспехи. Значит, враги.

Я вывела всех своих ребят во вражеских доспехах. Остальная часть должна была нас ждать в засаде. Мы двигались с запада через пустой город. Стражники вышли нам навстречу.

– Стой, кто идет?

– Свои. – Отвечал один из моих паррисов, как мы и договаривались.

– Что вы здесь делаете?

– Там, у южных ворот была замечена группа повстанцев, нас послали вам в подмогу.

– А почему вы пришли с запада, и как вы прошли мимо нас?

– Мы спустились в прошлую смену.

– А. странно, почему нам не доложили?

– Забыли наверно.

– Возможно. Так вы нашли кого-нибудь?

– Да, там была пара ребятишек. Мы их распугали.

– Почему не убили? Ведь приказ был убивать любого, кто не в форме.

– Да как можно, это ж дети.

– Дети-дети. А теперь из-за вас придется туда тащиться. Ладно, показывайте дорогу.

Мы вели их прямо на засаду. Нашей задачей было отобрать их доспехи, а их самих связать и бросить в одном из домов.

Но когда открылись ворота и там оказались пауки, наши жертвы стали палить без перебоя столь мощными патронами, что пауки повалились одни за другими. Действовать пришлось молниеносно. Я отдала приказ. Расстрелять. И мои ребята стреляли из-за меня в себе подобных. Но это была война. Не замарать руки было бы трусостью. Мы стали палить, целясь в лица. Ведь стражи не стали закрывать доспехи полностью. Они были слишком уверены в том, что у местных нет патронов. А в шлемах было тяжело дышать. Они, оторопев, не успели ничего предпринять – не ожидали нападения с нашей стороны. Перед нами лежало пятнадцать трупов. Пятнадцать новых комплектов доспехов.

Когда поднимались наверх, добыли еще два костюма. И тут я поняла одну вещь. Паррисы Золотого города и стражи так хотели эти костюмы, что готовы были присягнуть на верность тому, кто их даст. Именно поэтому уговаривать их менять сторону после того, как они стали обладать «чудо-силой» возможно было только лишь предложив им нечто большее. В этом таилась главная сила и опасность моего командования и моей операции. У меня было верных двадцать пять воинов – добывших доспехи. И еще больные радиацией. Вварайя не мог и не стал бы их исцелять.

И тогда я приняла решение. «Храбрые воины. Кто из вас готов пойти и добыть себе доспехи, не предавая свою семью? Кто не боится рискнуть, чтобы врагу не достались ваши семьи в рабство? Кто готов стать новым спасителем и увековечить своё имя. И умножить свою силу?»

«Я!» послышалось со всех сторон.

«Тогда я обещаю вам, каждый будет иметь возможность получить костюм. Держитесь