Ощупав неровные каменные края, Ева втянула живот и протиснулась в трещину. Рёбра сдавило — в глазах потемнело. Будь плечи шире, она бы застряла. Острые сколы пропороли кожу на спине и груди. На мгновение девушку охватила паника, но потом дышать стало легче. Пленница оказалась по другую сторону повреждённой стены, в идентичной камере, но с более хрупкой решёткой. Железные стержни представляли собой сплошные наросты ржавчины. Казалось: прикоснись — и прутья рассыплются в руках пылью.

Если в её камере решётка выглядела новой и чуть заметно светилась, укреплённая магией, то эту нельзя было назвать серьёзной преградой. Ева огляделась в поисках чего-нибудь тяжёлого. После землетрясения на полу валялись обломки обрушившейся стены. Нагнувшись, Ева подняла самый массивный камень, какой могла удержать.

Время превратило замок на дверях в бесформенный кусок металла, весь покрытый чешуйками ржавчины. Просунув руку между прутьями, Ева с размаха опустила на него камень, поздно сообразив, что необходимо приглушить шум. В тишине звук удара получился громоподобным. Кто угодно мог его услышать. Ева испуганно замерла. Ржавый замок раскололся на части: одна половина повисла на решётке, другая — качнувшись, упала на пол, подняв новую волну грохота. По стене коридора скользнула тень. Из-за поворота вынырнула фигура — тёмный приближающийся силуэт. Перебраться в свою камеру Ева не успевала.

Шаги стали громче. Дрожащий свет факела выхватил из полумрака бледное избитое лицо. Парень был одним из тех, кто приносил пленнице еду, но сегодня Ева узнала его с трудом: фиолетовые круги под глазами, ссадины на щеке, на шее багровая полоса, как от верёвки. Юноша уставился на расколотый замок. Нахмурившись, оглядел камеру, недоумевая, как в ней могла оказаться пленница. Взгляд зацепился за отверстие в стене, и лицо осветилось пониманием.

Инстинктивно Ева попятилась, ожидая, что избитый юноша позовёт стражников, но тот неожиданно ухмыльнулся. Поднял руку, касаясь ужасных отметин на горле. Развернулся и ушёл.

Не для того, чтобы вернуться с подмогой или рассказать о случившемся. Ева не могла объяснить, почему была настолько в этом уверена. Знала и всё. Ящерица у её ног зашипела. Девушка толкнула решётку. Вторая половина замка, висевшая на двери, со звоном упала в пыль.

Башня выглядела нежилой. Шаг отделял её от того, чтобы превратиться в заброшенные развалины. Комнаты заросли паутиной, оконные проёмы осыпались, углы захватила плесень, под ногами хрустел битый камень. Шахта колодца — Маир и другие ведьмы называли его Чашей — пронзала Башню насквозь, проходя через все этажи до самого подземелья. Вокруг шахты спиралью закручивалась лестница с крошащимися ступенями разной высоты. В пустынных залах завывал ветер. По коридорам гуляло эхо. Камеры были разбросаны по Башне причудливо и бессистемно. Чаще всего это были одиночки, тёмные и тесные, как гробы, иногда — ряд коморок со светящимися решётками.

Несколько раз Ева вскрикивала — тьма рядом с ней оживала: слева или справа обнаруживалась клетка с пленником, взволнованным её появлением. Если бы не ящерица, девушка давно бы заблудилась в этом хаотическом нагромождении коридоров и комнат. Чтобы запомнить расположение камер, ей потребовалась бы карта.

«Какой-то безумный лабиринт», — думала Ева.

Сначала она прижималась к стенам, вздрагивала от шорохов и с опаской выглядывала за угол, но потом с удивлением поняла: Башню не охраняют. На пути не встретилось ни одного патруля. Ведьмы настолько полагались на свои заклинания и так ненавидели замкнутые пространства, что даже не приставили к демонам стражников. Расслабившись, девушка едва не столкнулась с мужчиной, вынырнувшим из темноты дверного проёма, но то был слуга, а не солдат. В руках он держал поднос с едой для человеческих заключённых. Свой ужин Ева уже получила и до утра могла не опасаться, что её хватятся.

Ящерица обернулась и рыкнула, подгоняя. Она была быстрой и юркой, и Еве приходилось прилагать усилия, чтобы не отставать. В конце концов она так сосредоточилась на стремительной хвостатой фигурке, что не заметила, как оказалась напротив решётки очередной камеры. Жёлтое тельце скользнуло между железными прутьями. Взгляд, следивший за ящерицей, зацепился за чёрную кожу сапог. Подняв голову, Ева увидела Махаллат.

Дьяволица вскинула брови:

— Вот, оказывается, к кому сбегала эта зубастая тварь. Как тебе удалось выбраться?

Ева открыла рот, но поняла, что не может сказать ни слова: мысли прыгали в голове как теннисные мячи.

Опустившись на корточки, бывшая жрица протянула Вредине руку. Ящерица лязгнула зубами, попытавшись тяпнуть её за палец.

— Что б тебя!

Махаллат сжала губы и приблизилась к решётке. Прутья отсвечивали голубым.

В камере не было мебели, кроме двухметровой полки-постели, вделанной в стену. Длинноволосая брюнетка сидела на этой тюремной кровати, подогнув под себя ногу, другая женщина стояла за плечом дьяволицы.

— У меня есть план, — не стала ходить вокруг до около Махаллат. — Но, похоже, мне нужна твоя помощь.

Ева сглотнула, не в силах преодолеть немоту.

— Этот артефакт, — Махаллат кивнула на ящерицу, рычащую из угла, — наше единственное спасение. Маир о нём ничего не знает, а главное, не может на него воздействовать. Даже если удастся разрушить чары и выбраться из темницы, купол нас не выпустит. Кто знает, какие заклятья в него вплетены? Ведьмы опасны и могущественны.

— И какой план?

— Шантаж.

Ева потёрла лоб. Махаллат по-прежнему внушала ей глубокую неприязнь. Необходимость сотрудничать раздражала. Хотелось развернуться и отправиться на поиски мужа.

— Шантаж? Я не понимаю.

— Защитный купол, такой как тот, что накрывает Болота, необходимо магически к чему-то привязывать, иначе его придётся поддерживать постоянно, а это огромный расход сил. Я уверена: его питает источник энергии. Чаша. Если пригрозить её разрушить…

— Ты хочешь разрушить Чашу?

— Я хочу убедить Маир в том, что, если ведьмы нас не отпустят, мы уничтожим источник энергии, а вместе с ним — купол.

— Но тогда все погибнут. И мы в том числе! Ураган…

Ева с силой сдавила ладонями голову. В висках пульсировало и ныло.

— Это блеф или ты действительно?..

— А ты как думаешь?

— Я не знаю! — Ева потёрла щёки. — Чёкнутая Аилин позволила лаве смести Орден с лица Земли. Да вы все сумасшедшие!

— Не настолько, — Махаллат весело улыбнулась. — Но Маир этого не знает. И проверить не рискнёт. Возможно, демоны и правда предпочтут рабству смерть.

Ева распахнула глаза.

Дьяволица рассмеялась:

— А возможно, вдали от избранников мы обезумели.

— Ты меня пугаешь, — Ева отшатнулась.

Махаллат просунула руку между прутьями решётки и схватила девушку за запястье.