– Я?

– Он не хочет выходить, – говорит мальчик, – а я никак не могу к нему подобраться.

Я ползу на звук, все ближе и ближе, и когда до него остается один вдох, протягиваю руку между веток и жду. Кажется, проходит вечность, но наконец он берет меня за руку и втаскивает к себе. Я оказываюсь лицом к лицу с Отшельником, и он плачет:

– Прости меня. Прости меня.

Я понимаю, что он обращается не ко мне, и знаю, что нужно сделать. Я крепко сжимаю его руку и уговариваю вылезти со мной на ветку, где ждет мальчик. Какое-то время мы сидим втроем: мальчик, Отшельник и я. Иногда я слышу, как меня зовут, но отгораживаюсь от этих звуков, потому что сейчас хочу быть только здесь. Мальчик наклоняется ко мне и просит объяснить Отшельнику, что тому не за что просить прощения. Я так и делаю, и тот смотрит на меня с выражением абсолютного счастья на лице.

Я смотрю на Вебба и говорю:

– Значит, все это время ты ждал меня.

Но он качает головой и сталкивает меня с дерева…

Я открываю глаза и вижу посеревшие от шока лица. Бригадир, Сантанджело-старший, командир пожарной бригады. Рафаэлла прижимает ингалятор к моим губам. Через мгновение ко мне подлетают Григгс и Сантанджело. Джона как будто увидел привидение. Может, он знает что-то, чего не знаю я? Григгс пытается заговорить со мной, обнять меня, но отец Сантанджело мягко заставляет его отстраниться.

– Дайте ей подышать.

– Мы услышали… – начинает Чез, дыша так тяжело, что с трудом произносит слова.

Я наконец возвращаюсь в реальность и вспоминаю все. Но вокруг слишком много шума, и все говорят одновременно. Я смотрю на корпус. Там, похоже, все уже под контролем, но я знаю: что-то не так. Я вглядываюсь в лица людей передо мной.

– Вы не нашли их, верно? Не нашли тела?

Я вижу, что пожарный удивлен, потому что он обменивается взглядом с отцом Сантанджело.

– А другого выхода оттуда нет.

– Они бы не смогли выбраться, – признает Сантанджело-старший. – Это две маленькие девочки.

Но я смотрю на Бригадира и вижу что-то в его глазах.

– Только если под землей. «Мой отец говорил, что здесь есть подземный туннель», – шепчу я. – Джесса часто это повторяла, и Фитц ведь знал, о чем говорит, верно, Джуд? Вы ведь знали, кто она? – спрашиваю я, обращаясь к отцу Сантанджело. – Поэтому и забирали ее к себе на праздники. Вы знали, что она дочь Фитца.

– Давай-ка ты поедешь в больницу, – говорит Сантанджело-старший, вставая и подзывая кого-то из медиков.

– Она в туннеле, Джуд. Он ведь начинается под корпусом Локлана, верно? В кладовке. Разве не там они застряли? Хлоя П. убежала в кладовку, когда начался пожар, а Джесса пошла за ней, и они попали в ловушку.

Джуд поднимается, смотрит на корпус, на меня, а потом поворачивается к зданию факультета Меррабиджи.

– Что происходит? – тихо спрашивает его Сантанджело-старший.

Джуд озадаченно качает головой.

– Идем, – говорит он, протягивая мне руку.

Командир пожарных смотрит на него с недовольным видом.

– Вы что, серьезно верите, что под этими корпусами проходит туннель? – обращается он к Джуду, когда тот пускается бежать, а за ним и все остальные.

– Уж я-то знаю наверняка, – отвечает Джуд. Я с трудом за ним поспеваю. – Я помогал его рыть.

Мы врываемся в корпус Меррабиджи, и Джуд ведет нас прямиком через спальню к прачечной. Младшие ученики, сидящие в спальне, все еще не отошли от шока. Я замечаю Ричарда, который, похоже, сидит с ними всю ночь. Мы выбрасываем из прачечной все, что мешает, и в углу под пятью кафельными плитками обнаруживается дыра в земле.

– Господи Иисусе, – выдыхает отец Сантанджело, качая головой.

Начинается спор о том, кто полезет в туннель. Командир пожарных вызывается быть первым, но Сантанджело-старший возражает, что тот огромный, как шкаф, и в дверь-то с трудом проходит, не то что в дыру в земле, так что этот вариант сразу отметают. Даже мистер Палмер предлагает свою кандидатуру, но он явно на грани сердечного приступа, хотя никто ему об этом не говорит.

– Я пойду, – твердо заявляет Джуд.

– Сэр, вы вели машину почти тринадцать часов без перерыва, – возражает Григгс. – Полезу я.

– Я лучше всех подготовлен, – встревает Сантанджело.

– Я кадет, придурок. Знаешь, сколько раз я ползал на брюхе?

– Ты туда не полезешь, – упирается отец Сантанджело. – Я вам обоим запрещаю.

– А кто полезет, ты? – огрызается его сын. – У тебя высокое давление, и мама убьет меня, если я тебя туда пущу.

– Я полезу, – настаивает Джуд. – Я его копал.

Григгс уже заглядывает в дыру, а потом смотрит на Бригадира.

– Полагаю, лезть придется головой вниз, поскольку развернуться там будет негде.

– Джона…

– Позвольте мне, – просит Григгс, глядя на меня. – Я должен это сделать.

Джуд знает, что выбора нет, поэтому нехотя соглашается.

– Тебе придется почти все время ползти на животе.

– Погодите, – говорит пожарный, который молча следил за всем этим спором. – Может оказаться, что они уже…

…Умерли. Джесса и Хлоя П., возможно, уже мертвы. И, что самое ужасное, Григгс может наткнуться на их тела. Вот что не смог договорить пожарный. Я хочу так много всего сказать Григгсу, но Джуд уже берется за его ботинки, готовясь спустить его в дыру.

– Времени терять нельзя. Если ты найдешь девочек, то развернуться не сможешь. Придется ползти обратно задом. Мы попытаемся добавить освещения, но пока что у тебя будут только наши фонарики. На тренировках ты никогда не бывал в такой темноте, Джона.

Григгс кивает. Никто не успевает сказать ни слова, а он уже в туннеле. Я смотрю на Сантанджело-старшего и понимаю: он не верит, что все это закончится хорошо. Это худшая черта всех копов. Они видят слишком много горя и слишком мало счастливых концов. Сантанджело такой же. Он сидит, опустив голову в туннель и держа фонарик, чтобы Григгсу было хоть немного светлее.

– Когда я упала в обморок, – начинаю объяснять я, обращаясь к Джуду, – то увидела моего отца и Отшельника, но на самом деле это был Фитц. Мне он всегда казался довольно старым, но это ведь только с моей точки зрения. Как в тот раз, когда я впервые встретилась с ним. У него было ружье, и он все повторял: «Прости меня, прости меня». Но обращался не ко мне, а к Веббу. Все это время я думала, что Вебб приводил его в мой сон, но теперь понимаю, что это я сама приводила его к своему отцу. Фитц искал прощения, а Вебб сказал: «Передай, что ему не за что просить прощения».

Сантанджело-старший ошалело смотрит на меня, затем на Джуда. Похоже, они думают, что я сошла с ума, но я-то знаю: это не так.