Вот только несмотря на огонь в глазах, ее голос дрожит. Такой испуганной я видела ее лишь раз – когда она получила сигнал с аварийного маячка Коула.

– Открой его сейчас же, – требует она. – Мы не знаем, как много времени Зиана провела там. Это может убить ее.

– А может, помогает выжить. Это восстанавливающий резервуар. Их используют, чтобы помочь людям исцелиться от травм. Возможно, она больна или ранена.

Анна медленно убирает руки от панели управления.

– Ты можешь это проверить?

– Попробую.

Я посылаю импульс, чтобы подключиться к панели управления резервуаром и проверить установленные настройки. Если Зиана больна или ранена, это можно будет выяснить по установленному режиму. Через секунду перед глазами вспыхивает отчет. Резервуар настроен так, что в жидкость добавляются небольшие дозы исцеляющей сыворотки и обезболивающего, но это стандартная настройка. Я не вижу ничего, что указывало бы на лечение – ни предупреждений, ни лекарств, которые бы добавлялись в нанораствор. Хотя трудно оценить, что происходит с Зианой, потому что у нее нет панели.

– Думаю, она в порядке, – говорю я. – Можете открыть резервуар.

Анна рывком поднимает стеклянную крышку, и над стенками в воздух поднимается стена пара, а на пол летят капли голубой жидкости.

– Ох, Зиа, – выдыхает Коул и протягивает руки, чтобы вытащить ее из резервуара. – Давай вытащим тебя отсюда.

Анна осматривает комнату, после чего устремляется к лестнице и поднимается по ступенькам, а через мгновение возвращается с полотенцем. Коул просовывает руки под тело Зианы и вынимает ее из жидкости. А затем опускает на пол и вытирает девушке лицо. Ее кожа выглядит невероятно бледной, словно бумага, а на голом черепе просматривается паутина из фиолетовых вен. Рост явно не превышает и полутора метров, кости маленькие, а тело болезненно худое. Она еще не очнулась, но, кажется, дышит самостоятельно. Коул перекатывает Зиану на бок и растирает спину, после чего из ее рта выливается голубая жидкость.

Анна накрывает девушку полотенцем и кладет ее голову себе на колени, чтобы проверить глаза.

– Кажется, ее чем-то накачали, но, думаю, с ней все в порядке, – говорит она. – Правда, ей потребуется какое-то время, чтобы прийти в себя. Скорее всего, это сделал Лаклан. Это его хижина. И он сотворил это с Зией. Уверена, именно он стоит за всем этим.

– Возможно, – говорю я.

Все происходящее не укладывается у меня в голове, и мне трудно понять, чего добивается Лаклан, развязывая войну и превращая людей в одичалых. Это никак не поможет Цзюнь Бэй или ему. К тому же Зиана прислала мне сообщение несколько дней назад. А значит, тот, кто засунул ее в этот резервуар, приходил в хижину совсем недавно. Вот только Лаклан в это время находился в камере «Картакса». И никак не мог этого сделать.

Я обвожу взглядом коробки, которых здесь раньше не было. Тот, кто засунул Зиану в резервуар, скорее всего, оставил и эти коробки.

Коул смотрит на меня.

– Ты сомневаешься, что это сделал Лаклан?

– По времени не сходится. Тут явно недавно кто-то побывал. Можешь показать мне, что в тех коробках?

Он встает и вытирает руки от нанораствора, а затем открывает первую коробку и достает стопку сложенных чертежей. Это архитектурные планы незнакомого мне здания – подземного сооружения, слегка напоминающего бункер. Правда, не такого большого, как те, что построил «Картакс». В нацарапанных на них заметках указано, что он вмещает всего несколько тысяч человек. В ближайшем отсюда бункере «Хоумстейке» проживает около восьмидесяти тысяч мирных жителей.

Я наклоняюсь вперед и рассматриваю чертежи.

– Ты не знаешь где это?

– Нет, но планы старые, – листая бумаги, отвечает Коул. – Они сделаны сорок лет назад. Еще до того, как создали «Картакс»… до того, как обнаружили вирус. Лаклан тогда был подростком. Не думаю, что эти документы принадлежат ему.

Он кладет чертежи на стол и открывает следующую коробку. В ней мы обнаруживаем папки с логотипом «Картакса» и проекта «Близнецы», который закрылся двадцать лет назад. В еще одной оказались карты с местоположением бункеров, а в третьей – папки, помеченные логотипом проекта «Заратустра». Все они явно составлены для директора «Картакса», которую Регина называла Гадюкой. Регина рассказывала, что эта женщина безжалостна и способна на ужасные вещи, лишь бы влиять на своих людей. А еще это явно оригиналы документов. Бумаги пожелтели от времени и на них виднеются написанные от руки заметки. Но что шесть коробок с документами Гадюки делают в подвале хижины?

– Анна, посмотри, – говорит Коул, раскладывая папки с логотипом проекта «Заратустра» на полу.

Документы в них отличаются от тех, что мы нашли в шахтах – это отчеты о состоянии дел, написанные Лакланом. Некоторые из них – обычные списки с необходимыми материалами, в других описаны наблюдения за детьми, а иногда встречаются и генетические диаграммы. На всех них есть пометки изумрудной ручкой, а какие-то абзацы обведены в кружок и на полях стоит вопросительный знак. Но каждый из отчетов помечен надписью: «Для директора “Картакса”».

Вытянув шею, Анна обводит взглядом папки.

– Похоже, это архивы Гадюки. Она пропала много лет назад, и никто не знает, где она сейчас. Но как Лаклан заполучил их?

– Не думаю, что здесь их оставил Лаклан, – возражаю я.

– Может, они работают вместе? – спрашивает Анна.

Нахмурившись, я рассматриваю документы. Мне в это не верится. Гадюка убила дочь Лаклана, а затем создала Цзюнь Бэй, чтобы не дать ему уйти. И мне кажется, что это ужасная основа для дружбы.

– Возможно, – бормочу я. – Когда Гадюка ушла из «Картакса»?

– Во время вспышки, – говорит Анна, протирая полотенцем лысую голову и шею Зианы, которая все еще не пришла в себя. – Гадюка взяла на себя вину за распространение вируса, ведь миссия «Картакса» состояла в том, чтобы найти вакцину и предотвратить пандемию[4]. Говорят, она ушла с поста сама, но я почти уверена, что ее свергли. Некоторые считают, что она умерла. Но ее точно нет среди жителей бункеров, это я знаю наверняка. Возможно, она поселилась где-то здесь, на поверхности. Иронично, не правда ли? Она могла стать таким же хакером, как ты.

Коул встречается со мной взглядом, и его плечи напрягаются.

– Подожди-ка, – восклицает Анна. – Ты думаешь, что за этими нападениями стоит она? Гадюка?

– Я думаю, что это не Лаклан, – объясняю я. – Его задержали люди «Картакса» во время проведения протокола «Всемирного потопа». И это точно не Цзюнь Бэй. Она жила в Энтропии и не могла создать голубей. А значит, это сделал кто-то другой, кто обладал большими знаниями и связями.