— Мразь! Ты! Ты причина всего! — от тычет в меня пальцем, а лицо покрывается багровыми пятнами. — Будь ты проклята! Будь ты!..

Я вздрагиваю, слыша звук выстрела, и вижу, как красные пятна орошают стену за головой Константина. Он смотрит на меня стеклянными глазами, а на губах так и застывают грязные ругательства, которые никогда не будут высказаны.

Я слышу визг. Оглушающий. И только через несколько секунд понимаю, что он принадлежит мне. Тело Константина мешком валится на ковер, начиная заливать кровью пол.

— Зачем ты это сделал? — ору, чувствуя, как слезы дорожками льются из глаз. Не от смерти Константина, а от безжалостности произошедшего.

— Меня утомила эта сцена, — Мулцибер засовывает за пояс оружие, а его лицо не выражает ничего. Словно это не он сейчас застрелил человека.

— Он изменил твое сознание и моей сестры!

— Мне насрать на это, — Мулцибер проходит мимо, и я вновь вцепляюсь в его рукав, заставляя обернуться ко мне.

— Что ты творишь?! Ты!..

— Кто? — усмехается Мулцибер, обдавая меня ледяным взглядом. — Скажи, Диана. Ты еще не весь словарный запас исчерпала? Кто я, мать твою?! — хватает за плечи, сильно встряхивая. — Демон?! Убийца?! Психопат?! Да! Это всё я! Это ты хотела услышать?!

Он отпихивает меня от себя, и я больно ударяюсь о дверной косяк, тут же выставляя руку с оружием вперед, когда он пытается приблизиться вновь.

— Серьезно? — усмехается он. — Сколько раз эта сцена еще повторится?

— Оружие не пугает тебя?.. — я до крови кусаю губу, стараясь удержать слезы. — А моя любовь — да?..

— Я не тот, кого тебе стоит любить, Диана, — голос Мулцибера спокоен. На столько, что мне хочется выть от боли и проклинать чертового Константина. — Я — это идея, бунт, икона, — он поднимает голову к небу, активно жестикулируя. — Моё имя останется в веках. Я тот, кто остановил время, — его неоновые глаза жгут меня бессердечность. — И я не могу испытывать человеческие чувства, — он издевательски надувает губы, вызывая во мне новую волну отчаяния. — Я не претендую на роль бога, но демоны, — он жестко усмехается, склоняя голову к плечу, — знают о чувствах еще меньше.

Вот и все.

Его слова придавливают меня к полу гранитной плитой.

Я не могу пошевелиться, или хотя бы вдохнуть.

Хочется сдохнуть. Просто пропасть, исчезнуть раствориться, и больше никогда не чувствовать этой сжирающей червивой гнили в сердце.

Нежели правда? Неужели Константин окончательно что-то сломал в нем и превратил в бесчувственного монстра, оболочку человека, лишенную души?

Я пытаюсь разглядеть хотя бы отголосок, осколок моего демона, но меня смотрит лишь черная бездна, пугая нарисованной там безысходностью.

Я не могу даже заставить себя подойти и коснуться его, потому что это больше не он. Это что-то новое, пугающее, еще более жестокое, чем раньше.

И все-таки я делаю эту последнюю попытку. Заставляю себя сделать шаг, продолжая смотреть все в те же безразличные глаза, и мягко беру его лицо в свои руки, чуть наклоняя вниз:

— Эм, прошу тебя!.. Прошу, впусти меня!.. Клянусь, я никогда не сделаю тебе больно!.. Слышишь!..

Он безучастно смотрит в мои глаза, наполненные слезами, а потом смыкает пальцы на моих запястьях. Опускает их вниз резко, сжимая до боли, но я крепко стискиваю челюсти, чтобы не кривить лицо.

— Диана… Какая же ты… Мечтательница, — его усмехающееся лицо приобретает саркастическое выражение. — Что же мне с тобой делать? — выдыхает, отпуская мои руки и обходит кругом, оглядывая. А я вся сжимаюсь, ожидая его приговора. — Хорошо… На что… На что ты готова ради меня? — он останавливается сзади, и я вздрагиваю, когда его пальцы касаются моих плеч.

— На… — голос срывается, пропадая, и я повторяю вновь. — На всё.

— Ты уверена? — горячий шепот ожигает ухо.

— Уверена. — Оборачиваюсь и прямо смотрю ему в глаза. Кажется, на секунду в них мелькает изумление.

Что, чертов демон, к такому ты не был готов?

И я всю собираюсь, понимая, что слишком рано отчаялась.

Я люблю его.

Люблю каждой клеткой тела, и моя душа желает только его с самого первого прикосновения. И я не отдам Мулцибера в цепкие руки безумия. Плевать, как долго это займет, и каких именно испытаний он от меня потребует.

Я. Не. Сдамся.

И приняв окончательное решение, я еще выше задираю подбородок.

Эм, кажется, действительно сбит с толку.

Смотрит на меня с полу-прищуром, как будто пытается узнать, но не может. Ноздри раздуваются, а на лбу выступают капельки пота.

Ну же, милый, давай! Постарайся пробиться ко мне!

Я не трогаю его, больше не бросаюсь на шею, понимая, что это будет ошибкой.

Он должен сам принять внутреннее решение. Должен проложить себе путь сквозь мрак, чтобы пробиться ко мне.

А я могу только быть рядом и быть маяком. Стоять перед глазами, чтобы он видел мои руки и сердце, протянутые к нему навстречу.

Мотает головой, и словно морок с себя снимает.

— Прекрасно, — шепчет глухо. — Сейчас мы вернемся в Адские Земли, и ты докажешь мне это.

Опускает хмурые глаза и начинает быстро шагать к выходу. Я едва поспеваю за ним, понимая, что люди вокруг приходят в движение, словно поломанные механизмы. Они не сразу обращают внимание на нас, удивленно поглядывая по сторонам.

— Это он! — один из охранников поднимает палец вверх, когда массивные двери выхода уже показываются впереди надеждой. — Ну же, держите их!

Мулцибер резко хватает меня за локоть, заводя к себе за спину, и направляя оружие на охранника, спускает курок.

Выстрел словно приводит в движение все время. Я зажимаю уши, слыша звук непрекращающейся пальбы, а Мулцибер заводит меня за угол, сбивая с подставки фарфоровую вазу, разбивающуюся на мелкие осколки.

— Что ж, это будет веселее, чем я думал, — усмехается он, открывая барабан, и видя, что пуль осталось всего три. — Выбери тех, кто нравится тебе меньше всего, Диана.

— Как ты можешь шутить?! — взвизгиваю я, чувствуя непереносимое отчаяние.

— Остановить огонь! — от звучания женского голоса у меня внутри все переворачивается. И прежде, чем Мулцибер успевает поймать меня за запястье, я изворачиваюсь, и шагаю в коридор, где с легкостью могу стать живой мишенью.

Сестра, стоящая в окружении вооруженных солдат, смотрит на меня со смесью ужаса и отвращения.

— Как… Как тебе это удалось?

Я понимаю ее. Я бы и сама была точно в таком же состоянии, увидь я, что человек попал буквально за секунду.

Набирая в легкие побольше воздуха, я произношу:

— Пойдем со мной, Тесс! Сейчас здесь начнется ад!

— Я никуда с тобой не пойду! — взвивается она, чуть