свободно… Никакой джардух хассан ходить нет! Мой бояться другой дорога, который я не знать…

— Я понял, старший, ты прав… Ты должен знать… Да… Мы прилетели оттуда… Без дороги…

— Твой одежда умеет летать?

— Разве летучая мышь летает шкурой? Она лезет вверх и прыгает, тогда летит… И птица так делает…

— Ты убил чёрный орёл… Без оружия?

— У меня другое оружие…

— Вот как… Мой думать, это колдовство?

— Да, Старший…

— Я раньше думать, тяжёлый тхарат… Думать ты прятать его…

— Нет, Старший, он бы мешал лететь… И натягивать нельзя…

— Да, кларон, ты прав… Тхарат — плохой оружие. Долго тяни, мало убивай, тяжёлый кинжал лучше…

— Смотря, где, Старший… Вам бы тхарат пригодились… Сверху хорошо…

— Откуда твой знать? Разве ирит есть тхарат?

— Раньше не было, теперь есть…

— И ты уметь кидать иглы, кларон?

— Не очень хорошо, но умею…

Странное направление беседы кончилось тем, что Дикарь, получив указание, пулей сгонял куда-то и принёс обычный хассанский лук, из которого Советник не слишком удачно, но поразил кусок шкуры, повешенной на куст… Похоже, что вопрос с луками волновал гарпега сильнее чем защита дороги. Или это было взаимосвязано?

— Я понимать… Твой хороший воин… Мы не так держать, надо верх-низ, и перчатка, да?

— Конечно, перчатка, иначе руку отобьёт…

— Вах! Я говорить! Плохо, у нас мало тхарат, мало игла… У нас нет дома тхарат… Только тяжёлый кинжал… И верёвка…

— Вам кто-то угрожает?…

— Грозить?… Да… Хассан… Там, много…

— Больше сотни?

— Больше десять сотни, кларон… Зачем он там, не понимать… Здесь нет враг, нет добыча, Он два дня стоять, хассан как мышь, везде бегать, шарить, искать, мой бояться…

— Это их тхарат?

— Зачем тебе знать, кларон… Мой не надо ещё один враг…

— Я знаю это войско, мы туда и летели…

— Твой — туда?!. Совсем ничего не понимай… Ирит — друг хассан?

— Враг! Ещё какой враг, Старший!.. Жадный, подлый… Значит там внизу дорога?

— Дорога? Какой дорога? Гнилой тракт?

— «Гнилой»?

— Мой так называть… Самый поганый место под небом… Я таскать камни, давно… Много ирит умирать… Гнилой вода, гнилой трупы, гнилой тракт… И хассан умирать тоже много… Одна падишах жить…

— Нет, Старший, я спрашивал про дорогу на север…

— Север? Домой… Снег… Нет, кларон, тот дорога дальше, где начинаться болото, туда, на Светило, половину день бежать…

Это означало, что они отклонились вправо достаточно далеко. А ещё говорило о том, архаик не стал ожидать на тропе, а отвёл войско в укрытие. Но его намерения остались пока неясными, хотя очевидно, что ждать сейчас можно исключительно пакостей… Вопрос только — каких? Разумеется, хассан уверен в превосходстве силы своих вояк, зная от предателя, сколько в городе защитников. Он предполагает, что пограничный гарнизон будет потрёпан в бою, мало того, прекрасно знает, что для охраны его «товара» потребуются все имеющиеся в наличии воины и граница фактически останется пустой.

Дураку ясно, что самым логичным было бы сейчас и напасть исподтишка, выманив и пленных, и их охрану подальше от башен и горных укреплений, оторвать от своих, от подмоги, а потом атаковать внезапно, пользуясь неудобным для защиты рельефом местности. Вдоль всей дороги тянется горный кряж с одной стороны и заболоченные берега реки с другой… Мало того, здесь, под боком, магистральная дорога, по которой, возможно, уже движется помощь… Да и «товар» может неожиданно взбунтоваться и встать на сторону архаика, если они сговорились… И если так, то вся Мишкина хитрость окажется всего лишь непростительной недальновидностью. Но пока что гарнизон стоял в Долине, а архаик — торчит здесь…

— Господин! Она проснуться…

Сестрёнка очнулась отдохнувшей. Молодой организм быстро зализал психологическую травму. В кругу незнакомых и страшных на вид лиц она смущалась, льнула к брату уверенная в том, что именно её он спас от страшной птицы с жуткими когтями. Собрав вещи, кларон уничтожил свои временные постройки и все пошли к жилищам.

Маленькие хижины из тростника и кустарника, крытые травой, почти сливались с зеленью вершины, чуть в стороне мир обрывался в необычайно красивую долину, вся гора плавала будто гигантская лодка в голубоватом туманном море, обильно пропитанном лучами Сияющего и казалось, они заняли место обитания богов. Только тот, кто был внизу, знал, как обманчива эта прекрасная бесконечная зелень, маскирующая болотную жижу и прячущая мириады острых жал беспощадного гнуса. Но для Фарис-Та божественная панорама была прекраснее всего, что она видела раньше. Поев, она принялась за работу и начала зарисовывать одну из характерных скал на фоне озера. Вытирая носы, вокруг неё на безопасном расстоянии застыли самые лучшие в мире зрители — дети, которые до этого носились стайкой между всеми хижинами и придавали селению мирный и добрый характер…

А Мишка сидел ошарашенный ещё одним подарком судьбы… В костре очага, у которого их кормили, горели не ветки, число кустов для которых здесь было явно невелико. Почти не выделяя дыма, уносились в атмосферу остатки от сгорания чёрного камня. Того самого, который так нужен в мастерских и стеклодувам. Ощущая себя полным профаном в торговых делах, кларон боялся хоть чем-то показать свой повышенный интерес к углю, понимая, что это повлияет на результат торговли и судорожно соображал, какие товары могут заинтересовать высотных жителей.

Только пережив первый шок, способный выдать внутреннее волнение, он обратился к гарпегу с самым безразличным выражением, которое только смог изобразить:

— Я вижу, у вас не хватает топлива, Старший… Вместо него горят камни… Может быть вам нужно помогать набрать веток, чтобы зима была теплее?…

— Зачем? Ветки есть на гора, но за ним опасно ходить, а горючий камень мы нашли в пещерах, он гореть долго, только вонять неприятно. Ветки нам ещё нужен, строить хижина, а камень только горит, а больше зачем нужен? Мой и дома жёг камень…

— А я много раз думал, из чего у вас, у гарпегов, костры в горах?

— Откуда ты знать мой народ?

— Я из клана Сурка, Старший, мы соседи, а отряд видел в Сара-Тоне, у короля во Дворце…

— Ты странный ирит, кларон… Такой молодой, а быть Сара-Тон и Велира… И там тоже Дворец?

— Все ириты разные, Старший…

— Нет, кларон! Все ириты одинаковый как суслик… прыгают с кинжалы свой танец и думают — они храбрый воин… А ты не такой… Я даже не знать, верить твой или нет?… Все ириты ненавидеть гарпег…

— Наверно есть, за что?… Но я не хочу ненавидеть… Так много места, Сияющий всем своим детям светит одинаково, надо жить в мире, вот и всё…

— Эх, кларон! Даже в