Но что я могу тут поделать, а самое главное, нужно ли вообще вмешиваться? Моя тетка всегда говорит: «Двое дерутся – третий не лезь, от обоих достанется». Однако в интернате эта поговорка подходила не для каждой драки. И если я видела, что подлый и сильный бьет более слабого, ни разу не смогла остаться в стороне. Хотя и приходилось потом Марине зашивать мои раны и мазать ссадины. Одно выручало: все заживало на мне необычайно быстро и всегда бесследно. Марина говорила, что это уникальная регенерация, и я ей верила, даже слегка гордилась. А вот теперь догадываюсь, что дело было совсем в другом.

– Ты пойдешь со мной? – испытующе глядит князь, и очень странно видеть такое серьезное, почти жесткое взрослое выражение на нежном мальчишечьем лице.

– Сс уссслофием… – Я снова тяну время, не зная, как преподнести свое требование.

– Чтобы я вел себя спокойно? – догадался Эри. – Я обещаю – больше никаких истерик. Ты права, мне не следует вести себя как избалованному, глупому ребенку. Это играет им на руку. Просто все слишком внезапно переменилось, я не успел сразу почувствовать себя князем.

– Ищщще, – придумала я новое пожелание, – я будуссс молщщщать.

– Не хочешь с ними разговаривать? – Князь снова попал в десятку. – Это твое право. Если честно, я тоже с удовольствием последовал бы твоему примеру, но не могу.

– Тогда я пойду передам, что вы явитесь в любое удобное княгине время. – В голосе Делза слышится нескрываемое одобрение, и я решаю последить за охранником повнимательнее, не так он прост, как думалось раньше.

Пока Делз выполняет роль парламентера, я обследую свое новое жилище. Для этого мне теперь не требуется ходить вдоль стен и разглядывать мебель, я и так чувствую каждую вещь и каждую трещинку в стене. Но назло то ли обстоятельствам, то ли самой себе предпочитаю действовать привычным образом. И, медленно бредя вдоль стен, постепенно начинаю понимать, что таким образом пытаюсь отсрочить встречу со всеми, кого даже видеть больше не желаю.

С Сиренью, ее подругами, Роулом и демоном. Все они сыграли свою роль в случившемся со мной, и теперь не имеет значения, заранее это было задумано или вышло нечаянно. Главное, никто из них не заступился, не попытался придумать другой выход или хотя бы честно предупредить меня. Все молча и равнодушно наблюдали за событиями, и теперь они в моем понятии подлые сообщники. Вот этого я и не могу им простить. Да и вряд ли смогу когда-нибудь потом. Потому и встала на сторону князя, что он один находился там не по своей воле и не мог ничего сказать, стянутый цепями.

«Или все-таки мог?» – засомневалась я, пытаясь оценить возможности крабьего организма с недоступной раньше стороны.

– Эрисс, а посщему ты не хотелссс вернутьссся в сссвое телосс?

Конечно, это не самый главный вопрос, который занимает меня сейчас, но подходить к основной теме лучше постепенно, мальчишка и так обижен на всех вокруг. Кроме меня. И это еще одна загадка, которую мне нужно решить, прежде чем начинать изобретать план мести.

– А ты не будешь смеяться? – очень серьезно спрашивает он и выжидающе смотрит на крабью морду, хотя знает не хуже меня, что рассмотреть на ней улыбку невозможно.

По той простой причине, что крабьей физиологией не предусмотрена возможность улыбаться.

– Нетссс, – начинаю я понемногу учиться общаться одними междометиями, слишком трудно выговаривать слова так, чтобы они оставались понятны окружающим.

– Я боялся, – помолчав долгие пять минут, признался князь. – Она даже не знает, что я прочел все книги, где есть хоть немного про это заклинание. И был абсолютно уверен, что с тех пор, как проснусь в собственном теле, начну считать последние часы. Я предлагал ей, после того как мы отберем саркофаг, нанять магов и сначала найти контрзаклятие. И только потом проводить ритуал возвращения. Но она очень упряма. И еще… ей очень не хотелось признавать сыном краба… она не верила, что он – это я. Наоборот, была убеждена, что в крабе только малая часть моего разума, я подслушал, как она говорила это Лин.

Мне все утро было странно и неприятно слышать, как князь упорно называет свою мать «она», но теперь я начинаю понимать, что ведьма это заслужила. Нет, я его вовсе не оправдываю, просто больше не осуждаю, прекрасно испытав на собственной шкуре… или панцире, как оскорбительно и больно, когда в тебе не видят человека просто потому, что ты временно не похож на него внешне.

– Совет состоится прямо сейчас в приемном зале, – окончательным приговором падает на меня патетичное объявление вернувшегося гольда.

«Ну и ради чего мне вздумалось пообещать князю пойти с ним на этот дурацкий совет?» – расстроилась я. Вечно влезаю со своей инициативой куда не нужно. Сидела бы сейчас на широком подоконнике и решала свои проблемы, так нет, понадобились мне чужие. Словно своих мало или они какие-то несерьезные.

Решительно поворачиваюсь к князю – объявить, что передумала, и с досадой понимаю: известие о немедленном выходе в свет расстроило не только меня. И Эри сейчас больше, чем раньше, готов отказаться и от ненавистного совета, и от своих прав.

И я ничего не имела бы против, если б не сверлило мозг нехорошее подозрение, что именно этого и добивается княгиня. Сломать сопротивление сына, заставить его повиноваться ей так же беспрекословно, как все остальные местные ведьмы.

– Нусс, ссструсил? – прошипела я и помотала перед носом князя клешней, стараясь, чтобы это выглядело издевательски.

– Ничего подобного, просто решаю, надо идти переодеваться или нет, – быстро придумал он причину.

– Я могу принести одежду сюда, там еще чинят кровать, – мгновенно проявил инициативу Делз. – А переодеться можно в умывальной комнате.

И не успел князь неуверенно кивнуть, как гольд стремительно исчез за дверью. Окончательно убедив меня этим поступком, что он почему-то очень заинтересован в решении совета. Теперь остается лишь выяснить, чего именно он хочет, самого сурового наказания для бывшего хозяина или его устроит что-то другое. И у меня есть только один способ это узнать.

– Сскашши, шшто я ушшла, мне надоссс ссспроссить, – прошипела я, едва князь скрылся в умывальне, и полезла в шкаф.

Делз понимающе кивнул и щелкнул за мной задвижкой. Я привычно дернулась – ненавижу сидеть взаперти в небольших помещениях, но почти сразу опомнилась: теперь ни защелка, ни дверца не являются для меня серьезной преградой. Зато есть прекрасная возможность испытать свои новые способности. Сосредоточившись на тепловом восприятии и прислушавшись к неслышным человеческому уху звукам, начинаю четко представлять, что сейчас происходит в соседних покоях. И сразу ловлю своего охранника на лжи: кровать в спальне Эри уже починена, и никого из слуг там нет. Зато в следующей комнате очень тихо переговаривались две ведьмы, и их разговор меня сразу заинтриговал.

– Я сама ничего не понимаю, – печально шепчет кто-то из ведьм. – И не думай, что ты первая, все говорят то же самое.