Он не договорил, отчаянно махнул рукой и направился к двери. Я потопала следом, пытаясь на ходу приспособиться к новой точке обзора. В узком коридоре, куда мы попали, холодно светили магические шары, и ощущение исходящего от предметов тепла притупилось, но не пропало вовсе. Мы молча поднялись по лестнице, прошли по нескольким коридорам и залам и очутились возле знакомой мне двери. Его поселили в старых покоях. Или это он сам так захотел?

– Входи, – гостеприимно распахнул передо мной дверь хмурый наследник, и я решительно шагнула внутрь.

Искренне радуясь своей сообразительности и замечательной способности крабьего организма ощущать малейшее тепло. Мне теперь даже голову не нужно поворачивать, чтобы следить за летящей поодаль женской фигурой, провожающей нас еще от лестницы.

В просторном помещении, где мне довелось прожить всего несколько часов, теперь просто идеальная чистота. Вместо засохшего стволика на скамеечке стоит горшок с роскошным цветущим кустом, постель застелена богато вышитым покрывалом, на окнах новые светлые занавеси, а на полу – огромный пушистый ковер. «Вот на нем мне и придется спать», – с сомнением покосившись на стоящий между окном и изящным очагом уютный диванчик, тяжко вздохнула я.

– Кэт, – закрыв дверь, повернулся ко мне мальчишка, – объясни, почему ты не захотела уйти? Ведь поняла, что они с тобой сделали. И никогда не сможешь их простить… я по себе знаю.

– Нетсс… не понялассс, – немедленно поймала я его оплошность.

Пусть объяснит подробно, чтобы подтвердить мои догадки, точная информация всегда ценнее.

– Она знала… давно знала про это проклятие. – Сев на диванчик, Эри смотрит мимо меня и вовсе не по-детски горько кривит губы.

– Неправдассс!.. – невольно вырвалось из глубины моей души, оскорбленной такой подлостью, хотя умом я сразу приняла это сообщение.

Уж слишком точно оно объясняет все таинственные недоговорки и непостижимые совпадения. И просто идеально вписывается в хронологию произошедших со мной событий, выстроенных в отлично продуманный и прекрасно разыгранный спектакль. Есть только пара сомнений насчет осведомленности всех участников, но теперь я знаю, что именно нужно выяснить, и постараюсь разведать все.

– Правда, – скорбно произнес юный князь. – Я сам ей рассказал. Ты еще очень мало живешь в теле краба, но скоро поймешь, что можно знать все, что происходит в замке, не выходя из комнаты. А дяде очень нравилось, что я прислуживаю ему, и постепенно он забыл, что я не выдрессированное животное. И зачастую не обращал на меня никакого внимания, даже когда вел важные переговоры. Однажды Роул заплатил черному магу за работу сундучком с редкими камнями, а потом подозвал меня и подробно объяснил, что именно колдун делал в сокровищнице. «Запомни, – торжествующе ухмыляясь, говорил он в тот день, – даже если твоей матери удастся проникнуть в сокровищницу, найти и провести туда мага, который сумеет пробудить тебя после стазиса и вернуть в тело хранящийся в крабе слепок разума, радоваться жизни ты будешь только три дня. И все три дня будешь стремительно стареть. Но никто не сможет помочь тебе и прекратить страдания Трине, у этого проклятия нет отмены». Я выслушал с безразличным видом, а выйдя из его кабинета, бросился в погоню. У меня прекрасный нюх… извини. Теперь уже у тебя. Так вот, я его догнал. Он не ожидал нападения и потому не успел ничего наколдовать. А потом не смог. Я хорошо разбираюсь в амулетах, и действуют они одинаково в руках мага и гольда или в клешнях краба. Ему очень не хотелось говорить мне правду, однако умирать не хотелось еще больше. Но когда он все рассказал, я его все-таки убил. Чтобы он никому больше не смог навредить своими заклятиями. С тех пор я не ем сырое мясо, и Роул это отлично знал. Он вообще очень наблюдательный и хитрый, но ты и сама это видела. И еще жадный, тот сундучок до сих пор не дает ему покоя. А я делал вид, будто не понимаю, о чем речь. Но ты должна знать, он в надежном месте, и денег, вырученных от продажи камней, хватит, чтобы купить хороший дом и жить в достатке.

Господи, ну как можно быть таким расчетливым и одновременно наивным! А рассуждает он совсем не по-детски, хотя на вид больше двенадцати не дашь. Зато представления о жизни за пределами княжеских владений – как у пятилетнего малыша. Кто продаст дом мальчишке с крабом? В лучшем случае посадят в тюрьму по подозрению в воровстве драгоценных камней, в худшем – прибьют и прикопают.

– Сссколько тебе леттт? – прошипела я, и Эри неожиданно залился румянцем.

– Это непростой вопрос… Мне шел тринадцатый год, когда Тассминия решила от меня избавиться. Но с тех пор прошло больше пяти лет, я много узнал за это время, читал, изучал магию и историю, работал… Получается, что на самом деле мне восемнадцать.

– Это никомуссс не докажешшшшшь, – спешу развеять его иллюзии. – Люди верятсссс томуссс, шшшто видятссс.

– Я знаю, уже вчера вечером столкнулся, – возмущенно фыркнул князь. – Но ты-то понимаешь, что это не так? Ты же сразу поняла, что я не краб, кроме тебя, никто не разговаривал со мной как с человеком!

«Да ни черта я не поняла! – очень хочется крикнуть мне. – Я все время считала тебя опасным монстром и пыталась приручить». Но такого говорить ему нельзя, пока это единственное существо во всем громадном дворце, которое не просто сочувствует мне, но и пытается помочь. И поэтому я говорю совсем другое:

– Не одна яссс… А Лин, демонссс и твоя мамассс?

– Кэт! Это совсем не то! Они все знали с самого начала! Ургазир сам провел этот ритуал, и матери сам сказал. Она его тогда чуть не убила, я подслушал их разговор с Лин. Ведь Лин – моя тетка, материна старшая сестра. А бабка с дедом, когда узнали про случившееся, перестали с ней разговаривать. Они ее винили во всей этой истории. Она и ушла сюда, но во дворце жить не захотела. Я сам копал ей убежище, мы там были, помнишь?

– Дассс, – машинально бурчу в ответ, ошеломленная раскрывающимися подробностями.

Только теперь я начинаю понимать, что запутанные старинные интриги и давние события до сих пор не перестают вмешиваться в настоящее, и моя судьба затянута в них, как маленький листок в мощный водоворот.

Мне нужно теперь все вспомнить и переоценить в свете выясненных подробностей, но выдавать мальчишке свою заинтересованность я пока не стану. И потому спешно перевожу разговор на более прозаическую тему:

– У тебяссс еда ессссть?

– Здесь ничего нет, я все сложил в корзину, – с виноватым укором глянул он и вскочил с диванчика. – Сейчас посмотрю в гостиной, там всегда стоят фрукты.

Едва дверь захлопнулась за умчавшимся князем, я ощутила ее присутствие. Но даже не шевельнулась, пусть думает, что я пока не разобралась в особых способностях крабьего организма.

– Кэт…

Молчу.

– Ты меня слышишь?

Ну допустим. Но виду не подам. И разговаривать с тобой не собираюсь.

– Прости меня.

Размечталась. Еще попроси об услуге. Например, помочь наладить отношения с сыном. Не от горячей же любви он решился на побег?