События в Средней Азии с 1924 по 1934 год поделились, таким образом, на два периода. С 1924 по 1928 год большинство национальных лидеров пытались спасти, что возможно, из прежних достижений. В этом отношении допрос Файзуллы Ходжаева во время суда показал, что он переходил от сопротивления к сотрудничеству с большевиками в надежде, что наличие среднеазиатских кадров предотвратит захват русскими местной власти. После 1928 года его судьба олицетворяет исторический опыт всей Средней Азии. Он был вынужден сопротивляться коллективизации и мерам советских властей, касающимся экономики и классовой борьбы, чтобы автономия его страны была сохранена. Повсюду сотрудничество, начинавшееся в 1924 году, приводило к конфликтам в 1928–1930 годах, вызванным недовольством советскими порядками, и кончалось ликвидацией национальных элит.

В отличие от Степного края ситуация на юге Средней Азии складывалась несколько иначе. Этот регион благодаря его географическому положению был менее охвачен русской колонизацией, и число немусульман там оставалось сравнительно малым. Прежде всего местные элиты, которые выжили в чистках, иногда ценой показного отступничества, продолжали сохранять национальные традиции и таким образом создали мост между руководством, уничтоженным в 1937–1938 годах, и молодым поколением. После столетия тесных отношений с Россией юг Средней Азии остался последним и наиболее надежным прибежищем активного национального чувства среди мусульман бывшего СССР.

Контрасты развития Средней Азии требуют специальной терминологии при разделе территории на субрегионы. Царские власти пользовались этим, деля Среднюю Азию на Степной и Туркестанский край. Такого деления с несколько измененными границами придерживались и советские власти, которые рассматривали территорию как два отдельных региона – Казахстан и Средняя Азия. Последний, по их понятиям, включал Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан и Киргизию. Во времена царизма Средняя Азия делилась на два региона. Один – «Казахская равнина» или «север Средней Азии» – соответствовал Степному краю, включавшему значительную часть Семиречья. Другой регион – «юг Средней Азии» – соответствовал Туркестанскому краю, включая Закаспийскую область. В советский период название «Казахстан» применялось к северному региону, а обозначение «юг Средней Азии» относилось к территории, на которой располагаются четыре южные республики, а также города Алма-Ата, Чимкент и Джамбул. Все они входили в царское время в Туркестанский край.

На южных территориях сельское хозяйство возможно лишь при помощи орошения, за исключением ограниченных районов предгорья. Однако имеется значительное количество воды, пригодной для земледелия, особенно вдоль пограничной линии гор и рядом с крупными реками. Для земледелия в Средней Азии использовались прежде всего земли, подверженные естественным разливам рек, или территории, орошаемые каналами. Зоны разливов рек обеспечивали наилучшие условия для ведения сельскохозяйственных работ, поскольку плодородный ил, принесенный с гор, увеличивал продуктивность прибрежной земли. Вдоль нижнего течения Амударьи обработка естественно орошаемой земли (kair) все еще сохраняется в некоторых местностях. Однако серьезные сдвиги произошли в районах искусственного орошения. С развитием общества, способного предпринять коллективные усилия для строительства и содержания крупномасштабных ирригационных систем, сельское хозяйство распространялось все дальше от первоначально культивируемых районов близ рек.

Когда в Среднюю Азию пришли русские, они обнаружили следы сложных ирригационных систем. Они были либо разрушены, либо брошены на произвол судьбы и постепенно покинуты. Одна из них находилась на правом берегу в низовьях Амударьи, другая – в Мирзачуль-Сахре к западу от Ташкента. Вокруг древнего Мерва (Мары) также остались признаки исчезнувшего земледелия. Большая часть ирригационных сооружений Средней Азии фактически была уничтожена Чингисханом в XIII веке. Они больше не восстанавливались. Таким образом, все орошаемые земли были бесплодными к моменту прихода русских, а население этих территорий обеспечивалось продовольствием за счет других районов.

Экстенсивная сеть каналов действовала вдоль Зеравшана, нижнего течения Амударьи, на Мургабе и Теджене, в оазисах у подножия Копетдага. Менее орошаемые земли процветали на берегах Карадарьи и Чирчика. Многие из главных каналов (по-узбекски: änhat) тянулись на большие расстояния. Например, Шахрихон-Сай – один из 50 каналов, идущий от Карадарьи, тянется более чем на 65 миль. Большинство из этих каналов называются «сай» (поток), «су» (вода) или «арык» (канал). Последнее узбекское название обозначает оросительные каналы и канавы любых размеров. «Уста» (мастер) наблюдал за их строительством. Он не располагал никакими приборами для определения уровня, но ложился на землю и использовал большой палец ноги в качестве прицела к голове человека, стоящего примерно в 400 ярдах, чтобы определить наилучшее направление канала и наклон для течения воды. Часто каналы извиваются по местности, чтобы обойти небольшие пригорки. Это делает канал протяженным, а чрезмерная длина ведет к испарению с поверхности большого количества воды. Расход воды из-за просачивания в землю тоже высок.

Орошение, горное дело и промышленность в 1910 г. Размеры кружков обозначают промышленные центры пропорционально стоимости продукции

Орошение, горное дело и промышленность в 1962 г. Размеры кружков обозначают промышленные центры пропорционально стоимости продукции

Единственные крупные дамбы (по-таджикски: band) были на реках Мургаб и Теджен. Дамба Казыклы орошала оазис Иолотань, а плотина Коушут-Хан-Банд обслуживала оазис Мерв. Обе плотины перегораживали Мургаб в нижнем течении. Дамба Карри в нижнем течении Теджена была завершающей. Султан-Банд, или Банд-и Мерв на Мургабе, построенная в XII веке и разрушенная вместе с городом Мерв в 1784 году эмиром Бухары Шах-Мурадом, не использовалась к приходу русских.

В целом мелкие дамбы, сделанные из опор, которые заполнялись хворостом и камнями, были необходимы для переброски воды в устье (су баши) каналов. Там, где воду следовало поднимать из каналов или рек на поля, действовало большое колесо, к ободу (чигирь) которого крепился ряд горшочков. Данное приспособление могло поднимать воду почти на высоту диаметра колеса. Обычно оно приводилось в движение верблюдами, ослами или лошадьми. Чигирем пользовались главным образом в Хивинском оазисе, в низовьях Амударьи, в Карки и Чарджоу, далее вдоль реки, а также в низовьях Сырдарьи.

Обслуживание основного канала и системы его распределительных каналов и оросительных канав требовали постоянного внимания. Когда вода поступала в систему каналов, ее течение ослабевало. В результате оседало много ила, находящегося во взвешенном состоянии. Он использовался для удобрения полей, но на некоторых территориях его складывали вдоль берегов до высоты, когда дальнейшая очистка канала становилась невозможной и возникала необходимость прорывать новый канал. Ил складывали также за плотинами, заполняли им емкости, особенно вдоль Мургаба. Там емкость за дамбой, сооруженная русскими в 1910 году, была полностью заполнена илом к 1932 году.