– Да мне не бордель нужен… – Я задумываюсь, как поточнее поставить таксисту задачу.

Достаю фотографию Валерии Кавермэль и просовываю ее через окошко в пластиковой перегородке.

– Вот. Познакомился с девушкой… в прошлую командировку, – развиваю легенду, подсказанную водителем. – Ни имени, ни адреса не знаю. Красивая до потери пульса. Но такая, маленько с придурью.

Стараюсь, как умею, подстроиться под его манеру речи. Зря мы, что ли, в Академии штудировали «Искусство допрашивать простолюдина»?

Таксист присвистывает, глянув на снимок. Я прячу фотографию и делаю следующий ход:

– С этой рыжей, может, и не выгорит. Но, в общем, подруг я ее видел. Тоже сплошь красавицы. Уж такие красавицы! Маленький был, думал, только ангелы так выглядеть могут. Не от мира сего как будто эти барышни. К тому же при деньгах, видно, и немалых. И норов у всех непростой. Сразу и не подступишься. Взглядом как хлыстом огреть могут. Королевские особы в изгнании, ни дать ни взять. Я теперь на обычных женщин и смотреть не могу: пресно с ними, скучно. Душа метели просит, огня. Может, знаешь, где бы мне поискать? Подвозил же небось кого-нибудь в этом роде?

– Скажете тоже, господин рыцарь! Да я за тридцать лет кого только не подвозил. Всех разве упомнишь. Один раз какая-то деваха ко мне запрыгнула. Глядь – а она на сносях. У нее прямо там воды и отошли, где вы сидеть изволите.

Я протягиваю через окошко купюру в десять артуриалов. Этому уж в Академии не учат. Этому учит жизнь. Шейные складки опять мне подмигивают. Возвращаю опустевшую руку.

– Вы, благородной сэр, уж не подумайте, что это во мне корысть какая. Поберечь вас хочется. Оградить престиж города в глазах иноземца. Но видно, шибко вам приперло. Есть одно место, куда, я думаю, можно наведаться. Ночной клуб один, «Чумной барак» называется. Вот там дамочки навроде тех, что вы описали, завсегда и кучкуются. А именно – по средам. Шут их знает. Общество у них, мож, какое. Кружок по интересам. Но я б не советовал. По мне, так стервы знатные. Оно, конечно, тоже подход можно найти. Да чего там, подвозил я таких, а как же, – думаете, я не видел, как они мне глазки строят? Сидят эдакие расфуфыренные крали, королевы снежные, ни словечком не обмолвятся за всю дорогу. Но я-то вижу, как они на меня зыркают. Они бы и рады, чтобы старый Цемела притормозил где-нить на углу да к ним на заднее сиденье перебрался. Баба ведь почему злой бывает? Да нормального мужика у нее нет потому что, никто ее не отдерет как следует. А что, я бы легко. Да оно мне надо? Не отвяжутся же потом. Добавки захочут. Что я своей старухе скажу? Так что и вам бы не советовал. Хотите, к педагогическому институту отвезу? Вот там девушки хорошие.

– Спасибо, что предостерег, любезный, но давай все же до этого «Чумного барака» сперва проедемся.

– Дык это я вас еще предостерегать не начал! Право слово, не путались бы вы с этими гражданками. Не ровен час залучат вас в секту свою стервозную. Что-то у них там не чисто. В клуб-то этот они по средам ходят, а обратно-то, бывает, что и не выходят!

– Как это?

– А так. Подземный ход там, что ли, какой? Под утро клуб закрывается, молодежь по домам едет, а этих как след простыл. Мож, они там отсиживаются да через заднюю дверь потом вытряхиваются. Уж не знаю. Дел у меня, что ли, других нет, как пасти их там по утрам. Лишь бы они политические собрания не проводили. Бабы ведь почему в политику полезли?

Дальнейший разговор я поддерживаю только дежурными фразами, а сам прислушиваюсь к своему организму. Нетрезвая причуда, интуиция, судьба или везение – что бы ни послужило мне компасом, я почти не сомневаюсь, что близок к цели. Нужно успокоиться и расчистить разум. Быть готовым к бою. Быть готовым к чему угодно.

– Приехали, господин рыцарь. Там дальше остановка запрещена, вы уж пройдите до угла ножками. Вон то крыльцо – это и есть «Чумной барак».

Я выхожу из машины, с наслаждением распрямляю спину.

– Значит, тут проводят время первые красавицы Лэ?

– Кому и свинья красавица. Вы только учтите, что сегодня никак не среда. Может, по субботам ваша зазноба с подругами в другом месте отдыхает. Да и рано еще. Как бы закрыто не было.

Я киваю. Придется пойти на риск. Машу таксисту на прощание и скорым шагом преодолеваю четыреста футов, оставшиеся до входа в клуб.

Здание наполовину охвачено ремонтом, один бок убран в леса и занавешен строительной сеткой. Для прохождения внутрь в сетке имеется квадратный разрез, за которым видны массивные деревянные двери, старинные, судя по виду, и наводящие на мысль о том, что заведение действительно могло унаследовать здание от чумных палат, бывших тут в средневековье.

Рядом со входом налеплены несколько афиш. Анонсы концертов. Поверх плаката, возвещающего о выступлении группы «Торжество падали», наклеена яркая бумажная полоска с надписью «Отменено». Обещал же себе не заниматься ловлей знаков. Но тут даже самый задавленный поэтический инстинкт не мог не встрепенуться. Торжество падали отменено. Ну и отлично. Не зря, значит, работаем.

Пробую дверь – по счастью, она открыта. Спускаюсь по истертым каменным ступеням вниз, прохожу сквозь полумрак пустого зала, мимо столиков у стен, каких-то темных закоулков и пазух, упрятанных за каменными колоннами, мимо сцены. Звук моих шагов взлетает под кирпичные своды.

– Приятель, мы закрыты, – парень за барной стойкой наконец-то замечает меня. – Возвращайся после девяти.

Видя, что я продолжаю приближаться, он выпрямляется и откладывает в сторону свои записи, которые листал до моего появления.

В клубе есть еще кто-то. В одном из боковых проемов возникает крепко сбитая мужская фигура, но парень показывает рукой, что разберется сам. И все же, разглядев в тусклом свете клинок у меня на бедре, он непроизвольно бросает мне за спину взволнованный взгляд.

– Джуд Леннокс, орден Рыцарей Круглого Стола.

– В смысле? Вы заодно с ребятами из надзорного отдела? Мы же ликвидировали ту партию алкоголя. Все замечания по пожарной безопасности устраняются. В чем проблема?

Держится заносчиво, но я вижу, что бедолага нервничает. Студент, судя по возрасту. Наверное, подрабатывает тут в свободное время. Раскрываю перед ним свое удостоверение.

Парень щурится, вчитываясь в документ.

– Отдел расследований супернатуральной активности? Это как понимать? Привидений ловите? Так мы не жалуемся. Хотя в мужском туалете необъяснимые шумы, и вода сама собой смывается иногда. Если хотите, провожу. И, кстати, удостоверение у вас временное. Вы не настоящий рыцарь Круглого Стола.

Я настроен благодушно, поэтому не возражаю, если ему охота умничать. По моим понятиям, за рамки он еще не вышел.

– Вы здесь работаете, господин.

– Фуэскас. Орвето Фуэскас. Работаю, когда меня не отвлекают. С вашего позволения, я позову управляющего.

Я кладу на стойку фотографию Валерии Кавермэль. При взгляде на снимок у парня слегка подскакивает бровь – секундное удивление, – словно он не ожидал увидеть это лицо. Раз не ожидал – значит, видел его раньше. Он и сам спохватился, что нечаянно себя выдал, и теперь мрачно смотрит мне в глаза, понимая, что я заметил и выходку его брови, и его досаду на этот счет. Но я все равно задаю свой вопрос. По сути, позволяю противнику, который поскользнулся, встать на ноги и снова занять боевую стойку. Пусть думает, что ситуация все еще у него под контролем.