- Я не играю, Лейла. Больше не играю… - отвечает спокойным голосом, продолжая уплетать еду, что меня злит еще больше.

- Ты сказал Соне, что ты ее папа!

- Сказал, - кивает, поднимая на меня взгляд. С ума сойти, он считает, что это в порядке вещей! Задурить голову чужому ребенку!

- Зачем ты лжешь ребенку? Какое право ты имел так поступать?

Тело сотрясает мелкая дрожь, а Назар, будто ни в чем не бывало, тянется к моей порции, распаковывает ее, расставляя приборы.

- Садись. Давай поедим. Обговорим переезд. Я купил квартиру. Сейчас детскую делаем. Нужно, чтобы Морковка помогла выбрать обои. Я запутался в ее Пони и Феях. Что она больше любит… для меня все это ново еще, - набрав полный рот еды, откидывается на спинку кровати, выглядя вполне довольным жизнью. В голове возникает вопрос, а нормальный ли он? Этот мужчина словно в параллельной вселенной живет. Сотворить со мной такое, а потом делать вид, будто мы - семейная пара, готовящаяся к переезду.

- Назар, уходи, - произношу устало, опускаясь на стул. Я должна достучаться до его совести. Не уверена, что у него есть таковая, но попытаться я должна. Иначе останется только бабушкин метод решения проблемы. Полиция.

- Спагетти, - жуя, произносит он. – М-м-м, из итальянского ресторана. «Рома», или как там эта дыра называется. Серебряков с Анькой все туда ходят, - я снова вижу в его глазах издевку. Он выглядит таким довольным, что мне хочется взять тарелку и размазать ее содержимое по ненавистному лицу. Сволочь!

- Назар, я сейчас вызову полицию…

- Что, бабуля опять напрягает? – набирая в рот новую порцию еды, хмурится он. - Нужно дурку сразу, это не к ментам, - укоризненно качает головой.

- Назар… - внезапно появляется дрожь в голосе. Чувствую на щеках что-то мокрое. Дотронувшись рукой, с удивлением понимаю, что это слезы. Все, Лейла, теперь и тебе в клинику пора. Уже не можешь контролировать свои эмоции. В тишине комнаты вдруг раздается усталый вздох. Возвращаю внимание к Рахманову и вижу, как, скривившись, он резко отбрасывает вилку на стол.

- Я не делал ничего, - цедит сквозь зубы, сжимая кулаки.

Поднимаюсь со стула, отхожу к окну. Мне дико больно говорить об этом, вспоминать о той ночи… Но иначе ведь Рахманов не отстанет.

- Лейла, поверь, я не насильник, - раздается его голос за спиной. Он рядом. Я чувствую его близость. И мне вдруг до тошноты страшно становится. Я понимаю, что ненависть к нему не так сильна сейчас, как была всего неделю назад. Я не чувствую в себе достаточно силы, чтобы не поддаться его влиянию. Эта игра опасна, она проходит по установленным им правилам. И у меня с самого начала было ничтожно мало шансов выиграть.

- После того, что ты мне рассказала, в моем кабинете, - шепчет, обдавая дыханием кожу. Его рука вдруг упирается в оконный откос поверх моей головы. Я в ловушке. Глупая муха снова попала в сети хитрого паука.

- Поверь, если бы я хотел, я сделал бы все еще там, в кабинете. Но я не стал. В тот момент я повел себя странно… но это потому, что был очень растерян. Реальность обрушилась мне на голову ледяной глыбой. Прибила каменной плитой… Лейла, я был напуган. Ты могла умереть, я едва ли успел поймать тебя. А потом ушел, но не переставал волноваться о тебе и думать. Мне нужно было время прийти в себя, я должен был уложить в голове всю правду, - его голос тихий, спокойный. Он обволакивает меня, окутывает, будто саван. – Ты особенная, Лейла… Я понял, как ошибался в тебе, принимая за совершенно не того человека. Лейла, я пытаюсь все изменить, исправить. Я обещаю, что смогу все это сделать. Черт, я не умею красиво говорить… Не знаю, как выразиться, чтобы ты поняла, но… - он замирает, набирает воздуха в грудь, словно ему на самом деле сложно.

- Вы с Морковкой никогда ни в чем не будете нуждаться, если ты позволишь быть с вами рядом. Мы нужны друг другу, Лейла… Все, как в идиотских сказках будет – долго и счастливо… от тебя самая малость нужна, Лейла… просто скажи «да».

Я чувствую его прикосновения. Он дотрагивается до моего плеча, слегка сжимая его. Удивительно, но его руки не вызывают во мне неприятных ощущений. Ловлю себя на мысли, что сейчас мне абсолютно не страшно. От его пальцев по телу будто маленькие разряды пробегают, расползаясь мурашками в разные стороны. Слегка потянув на себя, Назар разворачивает меня. Поднимаю голову, смотрю в его глаза.

Между нами считанные сантиметры. Впервые я вижу его так близко… Длинные ресницы, морщинки в уголках глаз, придающие его лицу определенный шарм. Чувственные губы кривит улыбка. Робкая, неуверенная. Непривычно видеть его таким… человечным.

Я вижу в его глазах знакомое мне чувство. Страх. Он боится моего отказа. Боится, что оттолкну его, не дав и шанса. Сердце замирает от того, что сейчас творится внутри меня.

Неужели все так и есть? Он не делал ничего со мной? Признаюсь, несмотря ни на что, глубоко в душе я верила, что Рахманов не брал меня. Помню свое состояние после Захара – меня тошнило от одной только мысли о нем. Я казалась себе грязной внутри и снаружи. Думала, никогда не отмыться мне от этого дерьма. А Назар… Да, я ненавижу его, но чувство омерзения у меня больше вызывают его дружки.

Рахманов молчит. Не отстраняется, но и не прикасается, дипломатично не нарушая мое пространство. Вижу, как он кусает губы, как испарина выступает на его лбу. Волнуется? Идеальной формы брови хмурятся. Слегка наклонив голову, он сжимает пальцами виски. Я пытаюсь держаться. Не растворяться в его внешности и сладких речах. Несмотря ни на что, я должна держать рассудок холодным. Это ведь Рахманов. Надеяться на его доброе сердце, мечтать построить с ним рай в шалаше поистине глупо…

- Ты такой странный человек, - каждое слово сквозь боль в груди, а взор застилают слезы. – Обижаешь, унижаешь... разбрасываешь, все ломаешь. А потом приходишь и говоришь, что я нужна тебе, - последние слова произношу ломаным голосом, срываясь на шепот.

Кивает. Наконец-то отступает от меня, даруя возможность передохнуть. Глотнуть побольше кислорода. Назар отходит к кровати. Смотрю ему в спину, заламывая пальцы. Все его тело - будто струна натянута. Каждая мышца спины напряжена. Он ссутулен. Сжимает кулаки, размышляя о чем-то.

- Кто он? – обернувшись вполоборота, вдруг спрашивает он. Не дождавшись от меня ответа, поворачивается.

- Тот, кто сделал это с тобой. Отец Сони… я найду ублюдка, он понесет наказание, - цедит сквозь зубы пропитанным яростью голосом. А мне от его слов становится еще больней. Реальность выбивает весь дух. Вся красота и магия его слов улетучивается в один момент. Как хорошо выглядеть героем на чужом фоне. Как легко добиться моего расположения. Накажет он его. Только зачем? Столько лет прошло, никому не было дела до изнасилованной девчонки. А теперь вдруг что-то поменялось? Я понимаю, что снова становлюсь жертвой его игр. Речи Назара красивы, заманчивы, но этот мужчина дьявол, способный совершать отвратительные поступки и не брезговать для достижения целей никакими методами.