— Почти тысяча, — повторил Динки. — Потому что они в головеу них царил сумбур, они были очень одинокими и думали, что Джим Джонс — ихдруг. Потому что, подумайте об этом, им было некуда и не к чему возвращаться. Издесь та же ситуация. Если бы Разрушители объединились, они стали бы ментальныммолотом, удар который вышиб бы Прентисса, Горностая, тахинов и кан-тои в другуюгалактику. Вместо этого нас всего лишь трое, я, Стенли и любимый всеми суперразрушитель,несравненный мистер Теодор Бротигэн из Милфорда, штат Коннектикут, выпускникГарварда 1920 г., член Драматического общества, Дебатного клуба, издатель«Кримсона» и — разумеется! — фи-бета-креппер [37]!

— Может ли мы вам доверять? — вопрос Роланда прозвучалобманчиво праздным, заданным вроде бы для того, чтобы заполнить паузу.

— Вы должны, — ответил Тед. — Ничего другого вам неостается. Так же, как и нам.

— Будь мы на их стороне, — вмешался Динки, — неужели нампришлось бы носить вот эти мокасины, сделанные из резиновых гребаных покрышек?В «Синих небесах» можно получить все, исключением элементарных вещей. Вещей,которые обычно не кажутся незаменимыми, но которые… в общем, труднее держатьпорох сухим, когда тебе нечего носить, кроме этих шлепанцев «Алгул Сьенто»,скажем так.

— Я все равно не могу в это поверить, — Джейк покачалголовой. — Я про то, что столько людей заняты разрушением Лучей. Вы необижайтесь, но…

Динки повернулся к нему, кулаки сжались, лицо исказилось вяростной улыбке. Ыш тут же занял место перед Джейком, зарычав, обнаживмногочисленные зубы. Динки то ли этого не заметил, то ли не обратил внимания.

— Да? А знаешь, что я тебе скажу, малыш? Я обижаюсь. Ячертовски обижаюсь. Ты знаешь, какого это, всю жизнь быть отщепенцем, жертвойвсех шуток, Кэрри на гребаном балу?

— Кем? — переспросил в недоумении Эдди, но Динки ужепонесло, так что вопрос остался без ответа.

— Там если парни, которые не могут ходить или говорить. Уодной девчонки нет рук. Некоторые гидроцефалы, то есть головы у них, какгребаный Нью-Джерси, — руками он показал размеры такой головы, отставив их надва фута от собственной с каждой из сторон. Они решили, что это преувеличение.Потом выяснилось, что нет. — Бедный старина Стенли — один из тех, кто не умеетговорить.

Роланд глянул на Стенли, его бледное, небритое лицо,курчавые темные волосы. И почти что улыбнулся.

— Я думаю, он может говорить, — возразил он и тут жедобавил. — Ты носишь имя своего отца, Стенли? Я уверен, что носишь.

Стенли опустил голову, на щеках затеплился румянец, однако,он улыбался. И при этом заплакал. «Да что здесь, черт побери, происходит?»—подумал Эдди.

Тед определенно задался тем же вопросом.

— Сэй Дискейн, если не возражаете, позвольте спросить…

— Нет, нет, извини, — оборвал его Роланд. — Времени у вас вобрез, ты так сказал и мы это чувствуем.

— Разрушители знают, чем их кормят? Что им дают, чтобыувеличить их возможности?

Тед сел на валун, посмотрел вниз, на сверкающую стальнуюпаутину.

— Это как-то связано с детьми, которых привозят на станцию,не так ли?

— Да.

— Они не знают, и я не знаю, — Тед внезапно осип. — Этоправда. Нам каждый день дают десятки таблеток. Утром, днем, вечером. Какие-то —витамины. Другие помогают держать нас в узде. Мне повезло в том, что я могувыводить эти вещества из моего организма… и Динки может… и Стенли. Только…чтобы это сработало, стрелок, чтобы удалось вывести эти вещества, нужно этогозахотеть. Вы понимаете?

Роланд кивнул.

— Я давно уже думал, что они также должны давать намкакой-то… ну, не знаю… стимулятор мозговой деятельности… но, когда таблеток такмного, невозможно сказать, какие именно являются этим стимулятором. Котораяпревращает нас в людоедов, или в вампиров, или в тех и других, — он помолчал,глядя на этот невероятный солнечный столб. Вытянул руки в стороны. Динки взялсяза одну, Стенли — за другую.

— Посмотрите, — сказал Динки. — Это любопытно.

Тед закрыл глаза. Его примеру последовали Динки и Стенли.Через мгновение странники видели только трех мужчин, которые поверх темнойпустыни смотрели на солнечный столб Сесиля Б. Де Милля… и Роланд знал, что онисмотрели. Даже с закрытыми глазами.

Солнечный столб мигнул и погас. На десяток секунд Девар-тоистала такой же темной, как и окружающая пустыня, и станция «Тандерклеп», исклоны Стик-тете. Потом абсурдное золотое сияние вернулось. Динки тяжеловыдохнул (но не без удовлетворенности) и отступил на шаг, разорвав контакт сТедом. И тут же Тед отпустил руку Стенли и повернулся к Роланду.

— Это сделали ты? — спросил стрелок.

— Мы втроем, — ответил Тед. — Но, в основном, Стенли. Он —исключительно сильный излучатель. Если Прентисс, «низшие люди» и тахины чего ибоятся, так это потери этого искусственного света. Такое случается все чаще,знаете ли, не из-за нашего воздействия на технику. Она сама… — он пожал плечами.— Выходит из строя.

— Как и все, — вставил Эдди.

Тед посмотрел на него, без тени улыбки.

— Но не так быстро, как хотелось бы, мистер Дин. Разрушениедвух оставшихся Лучей нужно прекратить, и очень быстро, иначе будет поздно.Динки, Стенли и я поможем вам, сделаем все, что в наших силах, даже еслипридется убить их всех.

— Конечно, — Динки сухо улыбнулся. — Если преподобный Джонссмог это сделать, почему не сможем мы?

Тед бросил на него осуждающий взгляд, вновь повернулся кка-тету Роланда.

— Возможно, до этого не дойдет. Но, если придется… — онвнезапно поднялся, схватил Роланда за руку. — Мы — людоеды? — спросил онхриплым, скрипучим голосом. — Мы поедали детей, которых Зеленые плащи привозилииз Пограничья?

Роланд молчал.

Тед посмотрел на Эдди.

— Я хочу знать. Эдди не ответил.

— Мадам-сэй, — теперь Тед смотрел на женщину, котораяоседлала бедро Эдди. — Мы готовы помочь вам. Почему вы не хотите помочь мне,ответив на мой вопрос?

— Разве знание что-нибудь изменит? — спросила Сюзанна.

Тед еще несколько мгновений не отрывал от нее глаз, потомповернулся к Джейку.