пока не уперлась в изголовье кровати. Я снова открыла глаза, когда он поднес чашку к моим губам. Сделала несколько жадных глотков, а затем кивнула.

– Спасибо.

Он поставил чашку на шаткий столик рядом с кроватью.

– Что болит? – спросил он, оглядывая мое накрытое одеялом тело.

– Ничего, – я покачала головой. – Просто такое ощущение, будто из моего тела высосали всю энергию. Думаю, когда я…

Я ахнула, широко распахнув глаза.

Энтони… борьба на мосту… Опустошение…

Все это стремительно заполонило разум.

– Моя лошадь… она?

Челюсть Доминика дрогнула, и он отвел взгляд.

– Она жива, – он пожал широкими плечами и провел рукой по лицу. – Не понимаю как, но она очень даже жива. Когда я вышел напоить ее, неблагодарная бестия попыталась укусить меня. Как, Сиенна? – Он благоговейно покачал головой. – Как тебе это удалось? Она умирала.

Я с трудом сглотнула и попыталась вспомнить момент, когда это произошло.

– Я… не знаю, Доминик. Я очень хотела спасти ее. Она добровольно отдала свою жизнь, чтобы защитить меня. Я просто продолжала думать: исцелите ее. Чем больше я думала об этом, тем сильнее меня охватывало странное чувство. Словно из глубин меня исходит энергия, о существовании которой я даже не подозревала.

– И с тобой никогда раньше такого не случалось? Ты никого раньше не исцеляла?

– Исцеляла? Нет, – твердо сказала я. – Но были времена… – я замолчала, думая о своей давней привязанности к животным и о том, как легко они, казалось, ко мне проникались. – Когда мы с Би ходили посмотреть на Охотников…

– Когда вы что? – перебил он, удивленно посмотрев на меня. – Ты хочешь умереть, женщина?

Я нахмурилась и скрестила руки на груди.

– С твоего позволения я предпочту заботливого Доминика Генералу, – парировала я. – Я чувствую себя немного лучше, но, конечно, не в том настроении, чтобы спорить с тобой. А теперь не мог бы ты позволить мне закончить?

Он вздохнул и махнул мне рукой, чтобы я продолжала.

– Как я уже сказала, мы с Би пытались выяснить, что случилось с Холли, и наткнулись на Охотников, которые охраняют южную границу. Произошла небольшая заминка, мы подошли слишком близко, и, в общем, один из них чуть не съел нас.

Доминик застонал и прижал пальцы к вискам.

– Не верю своим ушам. Ты… – он замолчал и вздохнул. – Забудь, продолжай.

– Не знаю. Я вроде как просто… пожелала, чтобы он нас не съел. И этого не произошло. Мы побежали оттуда, не оглядываясь. Но так всегда было только с животными. Никогда – с людьми. И ничего похожего на то, что произошло с Хавок.

Его глаза изучали мое лицо, будто на коже могли быть вытатуированы ответы.

– Я должен был догадаться, что что-то не так, когда она с такой легкостью позволила тебе оседлать себя. Я полагал, это просто одна из тех редких связей, но это? Это магия, Сиенна, подобного которой я никогда не видел. Вопрос в том, как? Почему? Твои родители… они оба люди?

– Да. По крайней мере я уверена в этом настолько, насколько это возможно. Они мертвы.

Я ломала голову в поисках какого-нибудь другого объяснения и только тогда заметила свое странное, незнакомое окружение.

– Где мы находимся? – спросила я, оглядывая интерьер большой комнаты. Мебель была создана из темного дерева. Неподалеку весело потрескивал огонь в очаге, и была еще кое-какая мебель из голых костей, но ничего похожего по качеству на то, что было во дворце.

– В одном из охотничьих домиков в лесу на северной территории замка. Я не мог вернуться с тобой, когда ты была без сознания – они подумали бы, что ты пыталась сбежать. Не говоря уже о том, что я весь в крови.

Я поморщилась, взглянув на него. Он не шутил. Весь его жилет был почти черным от крови.

Крови Энтони.

Всплыло воспоминание, как Доминик убил его на мосту, и я отогнала его прочь. Я еще не готова думать об этом.

– Верно. Но что насчет меня?

Я нахмурилась и посмотрела на свою одежду, вздрогнув, когда осознала, что теперь на мне белая льняная рубашка длиной до колен и больше ничего.

– Ты… – я замолчала, мои щеки пылали.

– Да, – подтвердил он резким кивком и отвернулся. – Прежде чем ты спросишь, скажу, что я был истинным джентльменом, и это было необходимо. Твоя одежда промокла насквозь и прилипла к коже. Я не знал, твоя это кровь или лошади… Энтони. Я должен был убедиться, что ты не ранена.

В этом был смысл, но все мое тело покалывало от осознания того, что он видел меня обнаженной.

– Я был приятно удивлен, обнаружив, что у тебя всего лишь небольшой порез на губе и несколько царапин. Тебе сейчас больно? – его пальцы скользнули по кончикам моих, словно он не осознавал, что потянулся ко мне.

Я покачала головой.

– Нет. Немного садин после того, как Энтони оттащил меня от Хавок, но в остальном я в порядке. Мне уже лучше.

Лицо Доминика потемнело.

– Хорошо. Может, расскажешь мне, что произошло? Он преследовал тебя?

Я прикусила губу и поморщилась, задев зубами порез.

– Не совсем…

Его темные глаза сузились.

– Выкладывай, – потребовал он.

– Я преследовала его, – пробормотала я. – Честно говоря, я думала, что он – это ты. Я могу поклясться, что видела Ареса, и подумала, что, возможно, ты в беде. Ты что-то сказал о врагах и…

– О чем ты только думала? Здесь есть люди, которые могли навредить тебе. Энтони был лишь одним из них. Ты не можешь просто так разгуливать по ночам одна, – его слова эхом разнеслись по комнате, когда он повысил тон.

Я уставилась на него, радуясь, что мое смущение переросло в гнев.

– Ты винишь в этом меня? Он обманул меня, а потом охотился, как гиена на раненую газель, но проблема во мне? Если не хочешь видеть, как мне вредят, тогда вот тебе безумно оригинальная идея. Отпусти меня! Помоги мне выбраться из этого ужасного места. Помогите всем нам, жертвам в этой запутанной игре. Тогда я буду в безопасности, и ты избавишься от меня, как тебе того и хочется!

Он с рыком отвернулся и запустил руку в свои темные волосы.

– Это не так просто, Сиенна…

– Тогда скажи мне почему, перестань держать в неведении, – потребовала я, отчаянно желая узнать. Отчаянно нуждаясь хоть в каких-то ответах.

Его глаза наполнились затаенной яростью, когда он вскочил и начал беспокойно расхаживать по комнате.

– Я не могу, – ответил он хриплым шепотом.

– Из-за традиции? – с иронией спросила я. – Ошибочной преданности брату-монстру? Почему?

Он пошатнулся и низко наклонился,