Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он явно почувствовал ее прикосновение и встрепенулся во сне. Мышка тут же отдернула руку, но было уже поздно — он проснулся.
Похоже, Кузнечик так и не понял, что произошло. Просто проснулся и увидел Мышку, сидящую рядом с ним. Какое-то время он непонимающе смотрел на нее, а затем приподнялся, оперся на руки и сел рядом.
Мышка вдохнула, собралась с силами, чтобы что-то сказать, но осеклась и издала звук, больше всего походивший на жалобный стон или вой. Она не знала, что говорить, знала лишь, что ей одновременно очень страшно и очень здорово рядом с Питером.
Еще какое-то время они сидели почти неподвижно. Мышка прятала свой взгляд, пусть и знала, что с его странным зрением он все равно видит ее глаза и, конечно, знает, что она вот-вот расплачется. Эмоции захлестывали ее — настоящие, полные жизни, правильные эмоции, свойственные как людям, так и животным. Это было то чувство, в котором человек и нечеловек едины. Оно оказалось совершенно противоположно тому спокойствию, которое Мышка испытывала, соединяясь разумом с Мы.
Движение Кузнечика было очень медленным и осторожным, но от этого не менее внезапным. Погрузившись в мир своих мыслей и чувств, она чуть было не упустила момент, когда он протянул свою руку к ее лицу. Мышка зажмурилась, готовясь ощутить холод его когтей, но вместо этого почувствовала тепло его ладони.
Первые мгновения его прикосновения были ей приятны, но затем ни с того ни с сего где-то в глубине своего сознания она услышала змеиное шипение, и тепло руки Питера вдруг обернулось для нее холодом змеиной чешуи.
Она взвизгнула, полоснула когтями по руке Кузнечика и, резко отскочив от него, в два прыжка забралась на второй этаж амбара. Там девочка поглубже зарылась в подушки и наконец-то зарыдала. Прошло, наверное, несколько минут, и этого времени ей хватило, чтобы немного успокоиться. Питер, похоже, никак не отреагировал на ее поведение. Выглянув сверху, она увидела его все так же сидящим на месте.
— Прости, я… — начала оправдываться Мышка.
— Ни-и-и-ичего, — прервал ее Кузнечик.
В глубине души Мышка почувствовала облегчение, ведь она на самом деле не знала, что сказать после «прости».
— А я смотрю, вы, двое, уже познакомились? — вдруг продребезжал чей-то голос в дальней стороне амбара, и голос этот был удивительно знакомым.
Кузнечик вскочил на ноги и сдернул покрывало с капсулы, в которой находился отец. Вся капсула светилась — горели всевозможные дисплеи и индикаторы.
— Это штука включена? — произнес Берг через динамики. — Меня слышно?
— Па-а-а-а-а-па-а-а-а? — протянул Кузнечик.
— А, отлично! Мальчик мой, ты не мог бы привести Артура? Только если он не спит, мне бы было очень неудобно его будить…
Кузнечик начал что-то объяснять и показывать жестами, но выдать что-то вразумительное у него не получалось, причем в большей степени — от волнения. Он явно был несказанно рад снова слышать голос отца, пусть тот и звучал не из его уст, а из этой странной машины, в которой Берг был заключен.
Мышка вытерла слезы и спрыгнула вниз.
— Мистер Берг? Добрый вечер, — произнесла она, выверяя каждое слово, — Артура сейчас нет в городе, но я могла бы позвать Гайку.
— Мышка, что с твоей речью? — В голосе Берга звучало удивление.
— Не. Нравится? — засмущалась она.
— Нет, нет! Это же просто чудесно, просто я… похоже… так много пропустил. И… город? Мы что, в Феврале?
— Да-а-а-а-а! — наконец-то вставил слово Кузнечик.
— И давно вы проснулись? — поинтересовалась Мышка. Ей было стыдно уже от одной мысли, что Берг мог видеть, как она прикасалась к его сыну.
— Пару суток назад. — При этих его словах сердце девочки ушло в пятки. — Но я разобрался с управлением буквально только что. Очень сложная система, скажу я вам. Первый раз работаю с нейроинтерфейсом.
Мышка смущенно закивала. Она так и не поняла, видел ее Берг или нет. Даже если и видел, то, похоже, сейчас имелись куда более важные темы для разговоров.
— Мышка, если не составит труда, позови Гайку, — попросил Берг.
Накинув на голову платок, Мышка помчалась в сторону дома и вскоре вернулась вместе с Анной. Та, конечно, была уставшей и не слишком обрадовалась тому, что ее разбудили посреди ночи, но новость, которую сообщила Мышка, заставила буквально выпрыгнуть из постели.
— Как вы себя чувствуете? — спросила Гайка, когда Берг в двух словах рассказал о своем пробуждении.
— Никак. Я вообще ничего не чувствую, будто у меня и нет тела. Но с учетом того, что говорят о моем здоровье приборы, это даже к лучшему.
— А что… — Гайка запнулась на мгновение и бросила взгляд на Питера, — что говорят приборы?
— Мне нужна операция, причем сразу после того, как я покину капсулу.
— В городе есть врач… — предложила Гайка.
— Митчелл?
— Да…
— Я его учил. Он бездарь и выпивоха. Он не справится с такой операцией, да и к тому же, как я помню, у него нет нужного оборудования.
— Значит, нужно поискать где-нибудь еще, — Гайка развела руками, — где-нибудь есть подходящий врач.
— Не нужно. — Голос Берга звучал весьма уверенно. — Я сам могу провести операцию.
— Но как?
— В этой капсуле до меня был мой коллега, он оставил кое-какое интересное программное обеспечение. Если перенести капсулу в хирургическое отделение местной станции и подключить ее к центральному компьютеру, я смогу сам себя прооперировать. Это, конечно, многоходовая комбинация, но она вполне может сработать.
Гайка какое-то время молчала, обдумывая слова Берга.
— Тогда нам придется подождать Артура, — произнесла она наконец. — У него есть доступ на станцию, и он вроде бы поехал за какими-то деталями для нее… так что наверняка сможет пронести на станцию хоть капсулу, хоть всю мастерскую. У нас ведь есть время?
— Да, конечно! У нас еще лет шесть-семь, не меньше, — заверил всех Берг, — можем и подождать немного…
— Ждать не нужно.
На пороге амбара материализовалась белоснежная улыбка. Она буквально светилась в темноте. Вслед за ней на свет показался мужчина. Его лицо было смуглым, загоревшим на солнце, даже чуточку красным. Волосы у него были черные и блестящие, как перья у ворона, а в глазах Мышка увидела что-то неживое. Это «что-то» настолько напугало ее, что девочка, не мешкая, спряталась за один из ящиков.
Последние несколько дней она часто замечала каких-то людей неподалеку от фермы. Те что-то высматривали, будто искали. Гайка, узнав об этом, запретила Мышке показываться на улице без хиджаба, а Кузнечику вообще покидать амбар. Навряд ли эти люди целенаправленно искали их. Гайка говорила, что, скорее всего, они ищут сородичей Мышки, которых в последнее время стали часто замечать в округе. Правда, несколько раз странные люди подходили очень близко к ферме и при этом почему-то старались быть незамеченными, но им, конечно, было не под силу обмануть ни обостренное восприятие Мышки, ни сенсоры Кузнечика. Этот же человек каким-то образом умудрился остаться незамеченным до самого последнего момента.