Вскоре они вышли к устью небольшой речки. Даже ручья. Вокруг высились молодые клены и теснились покрытые белыми цветами кусты. Аромат цветения забивал ноздри, мешал дышать. Дарт почувствовал липкий тошнотворный налет на языке. Лара, казалось, вовсе не ощущает запаха: она стояла впритык к благоухающим зарослям и не проявляла признаков дискомфорта.

– Там, – едва слышным шепотом сказала она, указывая за ручей.

Олени, не меньше десятка. Громадный самец с роскошными ветвистыми рогами в окружении самок и молодняка. Они мирно расположились среди цветущего кустарника. Многие спали, но некоторые еще обгладывали молодые ветки.

Дарт и Лара обменялись вопросительными взглядами. Не сговариваясь, посмотрели на самку, что лежала в стороне от стаи. Парень сразу заметил странно вывернутую заднюю ногу, как олениха пыталась устроиться поудобнее и не могла. То ли сильный вывих, то ли перелом. С такой ногой она долго не протянет.

Действия охотницы были просты и одновременно совершенны. Она мягко вытащила стрелу, ласковым движением положила ее на тетиву. Бережно и легко натянула лук, замерла, прицеливаясь. Дарту казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Лара выстрелила. Раненый зверь закричал, попытался вскочить, но не смог, упал снова, забил ногами. Поднятый шум всполошил и испугал остальных оленей. Разбуженные животные бросились напролом сквозь кустарник, и вскоре звук их бегства стих.

Задние ноги оленихи продолжали дергаться в судорогах, но в стеклянных глазах стояла смерть. Стрела вошла глубоко в горло, пробила яремную вену. Животное не мучилось. Лара осмотрела место, куда вонзилась стрела, подергала наконечник и с сожалением покачала головой.

– Придется вырезать, долгая возня. Теперь будет, на что выманить из логова Гнильц.

Пока охотница на скорую руку сооружала волокуши, Дарт украдкой рассматривал ее: девушка была высокой, вровень с ним, крепкой, но складной, с длинными ногами. В каждом ее движении ощущались уверенность и опыт. Скорее всего, в лесу она провела гораздо больше времени, чем в городе.

– Сможешь тащить ее? – спросила Лара. – Можно было бы выпотрошить здесь, но лучше, если Гнильцы получат всю тушу. Больше шансов, что вылезут.

– Смогу, конечно, – Дарт с готовностью взялся за волокуши.

– Там, – Лара махнула на восток, – есть катакомбы под развалинами храма. Он был заброшен уже при закладке Острова. Думаю, его подняли с Разъяренной земли, но так и не использовали. В катакомбах можно поискать Грамкина. Я видела следы, но не спускалась вниз.

– Далеко?

– Часа три-четыре, если поспешим. Ближе – нет.

– Сначала Гнильцы, – решил он.

– Хорошо, идем.

Теперь они двигались медленнее. Олениха только выглядела небольшой, на деле же оказалась тяжелой, и волочь ее по земле было тем еще испытанием. Кроме того, мешала треклятая темнота – если бы не наработанное годами ночное зрение, Дарт бы вообще не смог сделать ни шага.

Лара шла первой, порой так вырываясь вперед, что парень переставал видеть ее за деревьями. Но всегда возвращалась и лишь взглядом давала понять, что они задерживаются по его вине.

Место, о котором говорила охотница, оказалось измельчавшим лесным озером. Лишь столбики сухого камыша обозначали его былые размеры. Теперь же от озера остался клочок заболоченной земли, вокруг которого расползался удушливый запах разложения.

Дарт шагнул в сторону, намереваясь рассмотреть неестественно кривое дерево, торчащее из груды зеленых камней, но Лара остановила его. Ничего не объясняя, швырнула в сторону объекта его интереса палку. Дерево дернулось, распрямилось, и его вершина раскрылась множеством тонких щупалец. Странный обитатель болота злобно размахивал конечностями, те со свистом рассекали воздух.

– Гнилой палочник, – пояснила Лара. – Совсем молодой. В основном растет возле воды. Взрослый вполне может откусить тебе голову. Положи олениху поближе к воде. Ага, туда. И вскрой ей живот.

Дарт заметил, что Лара скинула дорожную сумку и уселась на поваленное дерево. Он осмотрел местность, прикидывая, где лучше устроить засаду. Определенно, Гнилой палочник будет хорошим помощником на случай, если Гнильц сползется слишком много.

Место, которое выбрала Лара, казалось неудачным: видимость плохая, а они как на ладони. Но спорить Дарт пока что не стал, ожидая, что охотница предпримет дальше.

– Откуда он у тебя? – спросила девушка, указав на костяной меч.

– Подарок, – уклончиво ответил Дарт.

– Я знала человека, у которого был точно такой же меч, – сказала она. – Он приходил в Ванд-Хал в прошлом году, а потом пропал. Говорили, он просто растворился. Заплатил хозяйке гостиницы на неделю вперед, а утром пропал. Окна в комнате закрыты, никто не видел, чтобы выходил из комнаты. Был человек – и не стало.

Дарт пожал плечами. Ничего удивительного, ему самому в последнее время частенько приходится «растворяться».

– Он показывал его мне, – продолжила охотница, – там, на рукояти, справа, пятно красного цвета размером с ноготь мизинца.

Дарт невольно опустил взгляд на клинок – точно, так и есть. Улыбка девушки безмолвно сказала: «Я знаю, что права».

– Тот человек был странным, не выглядел добряком, – добавила она немного погодя.

Лес погрузился в безмолвие. Гнилой палочник снова превратился в корягу, мертвые глаза оленихи смотрели с осуждением и обидой.

Он почувствовал практически невесомое прикосновение к локтю. Лара прижала палец к губам, призывая молчать, и взглядом указала на ту часть болота, где растительность была наименее густой, а между деревьями угадывались значительные просветы.

Именно оттуда, медленно, как две собравшихся на променад чопорных матроны, ползли Гнильцы. Массивные тела, похожие на набитые дерьмом кишки, в обхвате не меньше метра, несли три десятка конечностей – мелких лапок с цепкими когтями. Но самыми удивительными были передние части этих тварей. Издалека они казались почти человеческими. Искореженными, изуродованными, испещренными странными наростами, но человеческими. С массивными туловищами подобия человеческих торсов соединялись в том месте, где полагалось быть промежности. У Гнильц же там располагалась розетка белесых, похожих на ленточных червей щупалец, которые стелились по земле, словно идущие по следу ищейки. Обрюзгшие туловища лоснились от желтой пленки жира, лысые головы покрывали трупные пятна.

Гнильцы пришли в паре. Не глядя по сторонам, они шли на запах смерти и свежего мяса. На тухлятину, надо думать, этих «красоток» сползлось бы больше.

– Тише… – прошептала Лара. – Ничего не делай, просто сиди. Если нам повезет, все кончится быстро.

Гнильцы увлеченно ползли к ожидающей их добыче. Одна немного выбилась вперед и будто нарочно перекрыла дорогу другой. Та, что отставала, недовольно фыркала и поднимала высокие грязные брызги, но товарка все больше от нее отрывалась.