— Любопытный опус, ничего не скажешь, — подвел итог незнакомец.

Подвальная дверь в кабинет с грохотом распахнулась, и в зал вошел еще один Игрок. Двухметровый детина с пшеничными усами и красными зрачками, как спеленутого ребенка, бережно нес, прижимая к груди, несколько пыльных бутылей вина. Он аккуратно поставил их на стол, взял одну, привычным движением вышиб пробку, поднес к губам, и раздалось громкое бульканье, подкрепляемое движениями кадыка. Напившись, здоровяк утер губы рукавом своего некогда парадного, а теперь покрытого дорожной пылью камзола, сочно рыгнул и обратился к своему спутнику в мифриловой кольчуге:

— Ну что там, брат Ловкач, узнал что-нибудь интересное?

Андвари вытаращил глаза.

— Сам Ловкач? Легенда Мидгарда? Повержитель Иерархов? — прошептал он в изумлении.

Ловкач задумчиво пожал плечами:

— Эти хитромудрые карлики заварили тут преизрядную кашу, Браги.

— Браги?! — Глаза Андвари, казалось, готовы были вылезти из орбит.

Легенды об этой парочке, перевернувшей верх дном все южные локации от Нижегородской Торговой Олигархии до Пущи Воронежского Элеадуна, проникли до самых северных пределов Мидгарда.

Ловкач, не обращая ни малейшего внимания на ошарашенного цверга, продолжал:

— Взяли местного предводителя дворянства, а этот Кезон, признаю, явно не бесталанный. Лишили его всего, что он сумел нажить непосильным трудом, запудрили парню мозги и науськали его на жителей Утгарда. Да, подозрения подтвердились — вход в Утгард, вернее, в его ледяную область Нифльхейм, находится в баркидской локации. Из этого сурового мира здешние мудрецы устроили что-то вроде отстойника для Игроков, по разным причинам погибших в реале.

— Хм. У нас на юге тоже немало горячих голов, не умеющих рассчитывать время. Лезут в пекло, увлекаются, а тело в реале погибает. И что, все они сваливаются в этот злосчастный Нифльхейм? — спросил Браги, внимательно изучая на просвет содержимое следующей бутылки.

— Похоже на то. Но сейчас уже не это самое главное. Их учение внушает мне беспокойство. По прохождении всего курса лекций ты вроде бы приобретаешь такие свойства, что начинаешь взаимодействовать с самой тканью Мидгарда, меняя ее по своему разумению. Придется повозиться. Ладно, вернемся к нашему полководцу. Этот бедняга Кезон полностью оправдал надежды своих мучителей. Собрал души, прошел катком по всем нижним уровням, поднял восстание, дал прикурить местным божествам и вывел обратно всех погибших в Мидгард. Теперь в Баркиде наверняка творится черт-те что.

— Разврат и пьянки? — заинтересованно спросил Браги.

— Кезон после всех страданий стал истинным аскетом, — обидчиво поджав губы, встрял Андвари. — Его прежде всего интересуют сейчас философия и метафизика.

— Метафизика та еще получается, — подтвердил Ловкач. — Весь бордель, который здесь устроил квартет цвергов, — это еще полбеды. Они метят не в Мидгард, они метят непосредственно в реал. Не удивлюсь, что новые способности Кезона можно будет как козырную карту разыграть и там.

Злобно блеснувшие глаза Андвари подтвердили его догадку. Впрочем, цверг и не думал отпираться:

— Вы, люди, испакостили вокруг все, до чего смогли добраться. Везде. Вместо того чтобы изучить себя, свое тело как модель мироздания, его энергию и устройство, познать смысл своего существования и гармонично слиться с Мудростью Природы, вы лишь потребляете ресурсы. Имея возможность созидать вокруг себя собственные миры, вы ломаете то, что создавалось не вами. И преуспеваете в этом заблуждении.

— Не вами создано, не вам об этом и судить, недомерок, — рявкнул Браги, поднимая с пола стул и усаживаясь на него.

Здоровяк, закончив ревизию винных бутылок, открыл еще одну и мигом опорожнил ее в несколько глотков.

— А что будет, если создания, подобные Кезону, начнут в реале проделывать такие же штуки, как и в Мидгарде? От нашей цивилизации камня на камне не останется, — возразил Ловкач.

— От нее и так не останется ничего. Коллапс уже близок. Многие люди начинают осознавать, что конец привычного мира грядет, но с этим ничего нельзя поделать. Это зачаровывает. Человечество видит край пропасти, но как сомнамбула идет к нему и не может остановиться.

— Слышишь, Браги, заговоры и мятежи против людской расы множатся, как грибы после дождя, — подытожил Ловкач. — Ничего не поделаешь, придется навестить гражданина Кезона и поучить малого уму-разуму.

— Не переоцените свои силы, — ехидно вставил Андвари.

— Уж как-нибудь, твоими молитвами, — добродушно ответил Браги. — Что, Ловкач, неужто Кезон так страшен?

— Да, с ним придется попотеть, — подтвердил тот, поправляя амуницию.

— Будем лечить или пусть живет?

— Будем лечить. Однозначно. — Ловкач переступил через расколотый мраморный трон. — Так-так-так. Как ни крути, придется отправлять к вашему вундеркинду послов. Не можем же мы заявиться к нему со словами: «Не ждали?»

— Кого именно? — желчно поинтересовался Андвари. — Кто рискнет предстать перед Кезоном?

— Ну, я думаю, претенденты найдутся… — протянул Ловкач, взглянув на цверга, усмехнулся и решительно ткнул в него пальцем. — Вот ты, к примеру!

— Я?! — возопил Андвари, словно ему предложили на обед сырую жабу. — Да с чего бы мне помогать вам?

— Хотя бы для того, чтобы сохранить уютный мирок, вами созданный. — В голосе гостя с юга явственно прозвенел металл. — Нам по силам прикрыть всю здешнюю богадельню. И так запечатать проход в Нижние Миры, что потом и динамитная шашка не поможет. Или ты забыл, с кем разговариваешь?

Андвари притих. Лишь продолжал возмущенно сопеть.

— Соберешься в два дня и отправишься в Баркид. Передашь Кезону, что мы будем ждать его в реале, в его родном городе, ежедневно в шесть вечера в китайском ресторане по адресу: Комсомольская, три «А». Наше ожидание закончится через четыре дня по реальному времяисчислению. И с ним закончится последний шанс уладить все миром. А мы пока постараемся развлечь себя красотами Запретного города. Наше пребывание здесь не будет подобно циклону, но мы постараемся оставить после себя такие перемены, что настоятельно советую тебе поторопиться, если хочешь застать свою норку в привычном виде. Заодно сможешь дать Кезону парочку великомудрых советов.

Ловкач повернулся к Браги.

— Ну что, старый медведь, пойдем, прошвырнемся по Запретному городу? Исследуем злачные места и питейные заведения?

— О-о-о, с большим удовольствием и аппетитом. — Браги вскочил на ноги. — А девчонки симпатичные здесь где обитают, а, Андвари?

Цверг подавленно молчал.

— Только сегодня без разрушений. Не как всегда, — попросил Ловкач.

Браги довольно осклабился.

— Ну уж, и повеселиться теперь нельзя.

Уже в дверном проеме он обернулся к владетельному цвергу, застывшему в своем кресле, и, жестом обводя комнату, присовокупил: