И.-Б. Лампи. Портрет князя Григория Александровича Потемкина-Таврического. 1791

В 1783 году по инициативе крупнейшего государственного деятеля времен Екатерины II Григория Александровича Потемкина к Российской империи был присоединен Крым. Четыре года спустя императрица совместно с ним и большим числом сопровождающих лиц, в том числе иностранных дипломатов, посетила юг страны. Впоследствии была создана легенда о том, что Потемкин, желая показать императрице процветание новой территории, велел возвести вдоль пути ее следования декорации зажиточных домов, выставить для встречи празднично одетых людей, пригнанных издалека, но выдававшихся за местных жителей, перегонять ночью из одного места в другое одно и то же стадо скота, наполнить мешки песком и выдавать их за запасы муки, насадить в Кременчуге и других городах парки (причем посадка производилась на несколько дней, так что насаждения гибли после проезда Екатерины), построить в Херсоне крепость (не выдержавшую первой грозы), соорудить корабль (который нельзя было спустить на воду) и т. п. Впоследствии выражение «потемкинские деревни» стало нарицательным.

Однако в действительности никаких «потемкинских деревень» не было. Да и у самого Потемкина не было никакой необходимости пускать пыль в глаза Екатерине II, с которой у него были весьма доверительные отношения и с которой он был совершенно откровенен.

Источниками всех «откровений» о Потемкине были описания иностранцев, из которых одни участвовали в поездке Екатерины, а другие писали с чужого голоса. Например, согласно одной из легенд, местных жителей по повелению Потемкина заставляли бегать по сугробам с веточками, изображая густые рощи во время проезда кортежа Екатерины Великой. Но ведь известно, что выехала Екатерина из Киева в Крым в мае… Сугробы на юге России в мае – до этого нужно было додуматься.

Английские, французские и немецкие дипломаты, стремившиеся убедить свои правительства в отсталости России, даже писали о том, что сильный флот, который демонстрировал императрице адмирал Ушаков, – это всего лишь дешевые макеты и обломки кораблей. Однако вскоре политики смогли убедиться в силе этих «макетов и обломков», когда под руководством Ушакова был буквально сметен сильный турецкий флот, а во времена Наполеоновских войн были завоеваны считавшиеся совершенно неприступными французские опорные точки на Средиземном море.

В Европе миф о «потемкинских деревнях» был запущен в оборот в серии статей, анонимно опубликованных в гамбургском журнале «Минерва». Позднее стало известно, что автором этих пасквилей был саксонский дипломат А.В. Хельбинг (Гельбиг), выпустивший впоследствии книгу с биографией Потемкина. Эта книга была переведена на английский, французский и другие европейские языки. Так ложь о Потемкине пошла гулять по свету. Естественно, что у людей, создавших этот миф, была определенная политическая цель. Уж очень им хотелось, чтобы Россия в глазах жителей европейских стран выглядела по-прежнему дикой и отсталой.

Надо сказать, что мифы об отсталости России создавались на Западе не раз, и еще не так давно иностранные туристы, приезжавшие в нашу страну, удивлялись, почему на улицах нет медведей и извозчиков.

С подачи ряда отечественных и зарубежных авторов распространено и мнение, что Потемкин был бездарным военачальником. Это не соответствует действительности.

Боевое крещение Г.А. Потемкин получил еще в Русско-турецкую войну 1768–1774 годов. После сражений у Хотина в 1769 году князя произвели в генерал-майоры «за оказанную храбрость и опытность в военных делах». В ходе этой же военной кампании он участвовал в пятнадцати сражениях, и весьма успешно, что ознаменовалось получением нового звания – генерал-поручика.

С 1774 года Потемкин занимает должность вице-президента Военной коллегии, а с 1784-го – президента. Как отмечает В.Х. Балаев: «На этом посту он проводит глубокую реформу русской армии, затрагивающую формирование, обучение, обмундирование, содержание и боевую подготовку войск. Потемкин как выдающийся военный реформатор смело опережает установки, принятые в западноевропейских армиях того времени. Им впервые в мире были созданы такие рода войск, как стратегическая конница и егерские корпуса, разработаны положения о стратегическом резерве и взаимодействии армии и флота».

Удивительно то, что и дореволюционные, и советские историки обвиняют Потемкина в бездарном руководстве в ходе Русско-турецкой войны 1787–1791 годов. Но ведь именно эта военная кампания была победоносной как в целом, так и в ходе многочисленных сражений (Очаков, Рымник, Кинбурн, Галац, Аккерман, Бендеры, Кишинев, Килия, Измаил, Анапа и др.). Еще в 1893–1895 годах русские военные историки Д.Ф. Масловский и Н.Ф. Дубровин, специально изучив деятельность генерал-фельдмаршала в военной кампании 1787–1791 годов, убедительно доказали, что именно Потемкин был подлинным руководителем этой победоносной войны. Масловский специально отмечал, что выводы о бездарности Потемкина как полководца ненаучны по той простой причине, что были сделаны «без опоры на главнейшие материалы». По мнению этих исследователей, «Потемкин имел вполне самостоятельный и верный взгляд на сущность самых сложных действий войск на полях сражений… Потемкин в эту войну был первым главнокомандующим несколькими армиями, оперировавшими в нескольких театрах».

Интересно, что разные историки приводят очаковскую операцию в качестве доказательства военного гения Потемкина, другие же на примере того же взятия Очакова доказывают его несостоятельность как военачальника. Вторые ставят в укор светлейшему князю затягивание осады. Но это вряд ли справедливо. Дело в том, что участвовавшая в осаде Очакова армия в большинстве своем состояла из рекрутов-новобранцев. Об этих вчерашних крестьянах Суворов говорил, что они «бегут и барабанов не слушают». Конечно же можно было сразу же отправить их на штурм хорошо укрепленной крепости, но потери были бы очень высоки. Потемкин это прекрасно понимал, а потому спланировал всю операцию таким образом, чтобы обучить солдат в ходе своеобразных полевых маневров, в боевой обстановке. Обучение не прошло зря, в декабре 1788 года Очаков был взят менее чем за два часа. Причем потери русской армии были 926 человек, а у турок – девять с половиной тысяч. Да, если бы так «бездарно», как Потемкин, командовали наши военачальники во время Великой Отечественной, глядишь, и не было бы столь ужасающих потерь, в три раза превосходивших потери противника. Удивительно, но князя, благодаря решениям которого были сбережены люди, обвиняли в медлительности, а Очаков называли потемкинской Троей (намекая на десятилетнюю ее осаду). Неужели для того, чтобы полководца считали великим в нашей стране, нужно было относиться к солдатам как к пушечному мясу и заваливать вражеские позиции трупами соотечественников лишь ради того, чтобы быстрее взять вражеские укрепления?