Несколько минут потребовалось на то, чтобы успокоиться и сконцентрироваться. Выводить челнок из режима экранирования в этой жизни мне еще не приходилось, но то, о чем не имела представления я − умела Айнарин. И, к счастью, эти знания успели просочиться ко мне во время сеансов с Синаром.

− Карина, я тебя обожаю! Можно я сделаю селфи?

Пока Олежек скакал вокруг ставшего видимым челнока, я пыталась уговорить упирающегося крылатика подняться на борт.

− Почему нет? Не понимаю! Нам не лететь?

− Всем лететь, − раздалось в мыслях. − Но я подрос и полечу сам. Не тревожься, фабри летают очень быстро.

Куда было деваться? Пришлось уступить.

Под громкие «Вау!» Олега взлетели мы легко, все-таки тренировки не прошли даром, а вот потом…

− Мне не нравится выражение твоего лица, − сказал Олег. − Сейчас ты скажешь, что тебе нужно поспать.

Такая перспектива не радовала и меня. Я зажмурилась и представила Тана, прислушалась… Ничего! Открыла глаза и на долю мгновения увидела в небе желтоватую, чуть светящуюся полосу. Та простиралась над лесом и определенно куда-то вела! Путеводная нить! Жаль только удержать или вызвать повторно видение мне не удалось. Зато, судя по всему, удалось фабри. Феликс заложил дугу, курлыкнул и стрелой полетел вперед.

Мы двигались плавно и не слишком быстро, чтобы держать крылатика чуть впереди. Я переживала, что фабри, в отличие от экранированного корабля, могут заметить с земли, но за пределы леса мы не вылетали. Некуда было спешить, бесполезно было всматриваться в поверхность, после стольких лет челнок Айнарин, очевидно, лежал погребенным где-то глубоко под землей. Олег обращал больше внимания на панели и датчики, чем на меня, и эта вынужденная монотонность сыграла злую шутку. Стоило отвлечься от внешнего и слегка выдохнуть, как в груди заныло. Глухо, давяще, мешая нормально дышать, душа болью, которая постепенно завладевала всем моим существом.

Я согласилась на обряд с Рионом, чтобы не оставлять его на Актании без связи с его лаи-ян, чтобы ему опять не стало плохо, но оказалось… Я сбежала и тем предала его. Оставила… Не порвала ли я нить, установленную обрядом? Почему мне самой так холодно сейчас? Так нестерпимо одиноко?..

Чем дольше я думала об этом, тем хуже мне становилось. Я хотела видеть его, хотела целовать горячие губы и прижиматься всем телом, знать, что мы всегда будем рядом, рука об руку. Я сама лишила себя этого! Я поступила так сейчас, выбрала не его. Так же, как сделала когда-то Айнарин… Воспоминания обрушились неожиданно, непрошено, затопив все сознание разом, буквально погребли под собой.

Я тяжело дышала, уже не понимая, кто я и где нахожусь. Знала только, что потеряла его, обрекла на столетия одиночества. Вновь и вновь переживала миг осознания последствий своего решения. Прошлого или нынешнего − я уже не различала.

Наверное, я банально сошла бы с ума, если бы не вмешался мой крылатый друг. Фабри настойчиво пробивался в мои мысли и в какой-то момент ему это удалось.

− Он поймет, − услышала я. Такое простое и такое невероятно осмысленное, чтобы быть произнесенным зверем.

«Поймет…» отозвалось в душе, и стало чуточку легче.

Феликс замедлился и, кружа вокруг, стал проситься внутрь. Не сразу, но я разобралась, как впустить его, за что вскоре была награждена пушистыми объятиями.

Фабри курлыкал и терся об меня, и только убедившись, что я слегка оттаяла, попросился обратно. А уже вскоре завис над участком, поросшим чахлыми деревцами, всем своим видом давая понять, что мы достигли цели.

− Ну да, где же еще ему быть? В болоте! − прокомментировал Олег.

− Спасибо, малыш, − поблагодарила я крылатика мыслью и потянулась к панелям. Нужно было удостовериться, что челнок в самом деле здесь.

Пытаясь разобраться, как запустить сканирующий импульс, несколько раз выключила и включила обратно маскировочное экранирование и едва не выплюнула нас с Олегом из челнока, задав код экстренной эвакуации. В голове гудело, и вовремя среагировать на раздавшуюся сирену удалось только чудом. Как и выполнить сканирование почвы под нами.

Судя по появившимся изображениям, челнок Айнарин лежал боком довольно глубоко в трясине. И главное − это был действительно он!

− Нашли, − выдохнула я и завалилась набок, чуть не выпав из кресла.

− Неважно выглядишь, похоже, тебе все-таки надо поспать, − сказал Олег, придерживая меня.

− Да, и поесть. Мы плохо подготовились. И вообще, что-то я… устала.

Олег посмотрел с сомнением и коснулся рукой моего лба.

− Подруга, да у тебя жар! Когда только успела заразиться?

− Как новый год встретишь, так его и проведешь, − пробормотала я. − На дни рождения это ведь не распространяется?

− Да уж, отметили. Полетели-ка домой.

Добираться обратно пришлось тем же путем. Не полетишь же на космическом корабле в город! А жаль, дорога вымотала меня окончательно.

Дома Олег и Вика хлопотали вокруг меня, пачками предлагая жаропонижающие и противовирусные, обтирания спиртом и скорую. Когда им наконец надоело, дали горячего чаю с мятой, лимоном и медом, выпив который, я немного пришла в себя и даже вяло улыбнулась. Правда, надолго улыбки не хватило. Вскоре выяснилось, что за время нашего с Олегом отсутствия произошло землетрясение в Новосибирске.

− Похоже, нас ждет новая волна извержений по всему миру, − сказала Вика, обхватив себя руками. − Знала бы куда − уехала прямо сейчас.

− Не глупи, − возразил Олег. − У нас здесь как раз наиболее безопасная зона. Не то что где-нибудь в Чили.

− Мне нужно поговорить с фартаками, − прошептала я и, кажется, отключилась.

Мне снилось, что я пытаюсь связаться с четырехруким капитаном, но не слышу отклика. Надеясь, что мои мысли все же достучатся до него, я просила о новой волне облучения Земли, чтобы притушить сейсмоактивность.

Впрочем, возможно, и не снилось, в том состоянии, что меня «накрыло», сложно отделить реальность ото сна. Или бреда…

Зато позже я определенно заснула, потому как снова видела Тана и даже воспринимала его слова вполне здраво.

− Ты гасишь воспоминания, от этого еще хуже.

− Я не могу. Вообще не могу думать о нем. И не думать не могу! Тан, я потеряла его снова. Я опять приняла это решение сама, понимаешь?

− Ты жива.

− Да, но я опять здесь. Без него.

− Поступила бы иначе? − спросил друг хмуро, и я со всей ясностью осознала, что нет, не поступила бы.