Последний, к слову, подошёл ко мне прямо перед отлётом с неожиданной просьбой.

— Милорд! А можно я с вами? — выпалил он одним духом.

— Куда? — не понял я поначалу.

— Куда угодно, милорд. Когда вы меня спасли, у меня перед вами появился долг жизни, и я теперь просто обязан его исполнить.

Я мысленно хмыкнул. Даже интересно стало, кто ему этой чепухи намолол, про этот долг жизни и всё такое?

Граф Лу́джер тут вроде не появлялся, поэтому оставались лишь две подходящие кандидатуры: Нуна и Гас. Баронесса к этому делу вряд ли имела хоть какое-нибудь отношение. А вот напарник с подругой — запросто. Ни для кого ведь здесь не секрет, что Борсий уже давно неровно дышит к миледи, но поскольку никаких шансов у него нет, то чувства эти могут быть исключительно платоническими.

Однако и командир баронской дружины, и управляющая нашим с Паорэ замком вполне могли мыслить иначе и реально опасаться за жизнь и здоровье миледи, особенно после недавнего покушения. Кто знает, как у несчастного в какой-то момент мысли в мозгах повернутся? А вдруг он на почве влюблённости когда-то решит, что достоин большего? Поэтому что? А то, что лучше бы его вообще убрать из баронства. И желательно под каким-нибудь благовидным предлогом, типа, чтобы он сам захотел, да ещё и с конкретной пользой для сюзерена.

— Долг жизни — это понятно, но улететь отсюда у тебя не получится.

— Почему? — удивился Борсий.

От его непритворной наивности я хмыкнул ещё раз. Да уж, запудрили парню мозги…

— Во-первых, твой долг — защищать не только меня, но и баронство и баронессу. А во-вторых, всякий рождённый на Флоре или проживший на ней больше года, не может преодолеть защитную дымку, — указал я на небо. — Все, кто пытались, умерли.

— Но же я ведь уже проходил порталом, разве на меня это правило действует? — повторно удивился боец.

Я почесал за ухом. Да, портал — это аргумент.

«Возьми его, — попросила внезапно Мела. — Он будет полезен, я чувствую».

— Возьмите меня, милорд, — словно услышав её, продолжил негромко Борсий. — Я чувствую, что буду вам нужен. А защищать баронство и баронессу, мне кажется, надо теперь не здесь, а вон там.

Сказал и тоже, как я, указал на небо.

— Ладно, — кивнул я ему, чуть подумав. — Если и вправду готов стать смертником, то пожалуйста. Но не сейчас и не на «Авроре». Пройдёшь порталом на Тарс, когда получишь разрешение от селенца и от миледи. Понял?

— Так точно, милорд! — просиял Борсий.

О смертниках, кстати, я не шутил. Потому что в предполагаемой через пару недель операции могли действительно пасть очень и очень многие. Но об этом не знали пока ни Пао, ни Ан, ни Гас, ни кто-то ещё во Вселенной…

Разбираться с местным святилищем и обнаруженной возле него саранчой оказалось не в пример легче, чем возле баронства.

При этом я оказался прав, а Мела ошиблась. Правда, сама она этого не признала. Но, сто пудов, всё-таки поняла, что твари действительно проникли на «Рион» с Шугаду. Поскольку то кубло, которое мы здесь обнаружили, ещё не вошло в реальную силу. Саранчовая матка ещё не высидела достаточно количество яиц, чтобы вылупившиеся из них особи смогли бы собраться в стаю и выплеснуться из зоны наружу. Однако следы от прорыва тварей из зоны мы видели здесь повсюду. И это означало одно: нынешнее кубло тут не первое, а второе. Первое, к великому счастью для обитателей родной планеты Суйюня, стремилось, в первую очередь, попасть на имперский корабль и, если бы он саранче не попался, боюсь, что разумной жизни на Шугаду уже б не осталось…

Крупных особей мы насчитали в зоне не более сотни. Их выкосили подчистую на подступах к местному «мавзолею». Сочетание земных и космических технологий позволило нам действовать максимально эффективно. Когда твари ставили антилазерные и противоплазменные щиты, их разили из «карамультуков». Когда раскрывались, пробуя броситься врукопашную — уничтожали из лучемётов. Подобная тактика давала нам неплохие шансы двигаться быстро и без потерь. Приостановиться потребовалось только возле святилища.

В святилище саранча устроила что-то вроде опорного пункта. Одна часть кучкующихся там мелких особей выставляла антилазерную защиту, другая, прячась за каменными обломками, плевалась в нас кислотой. Ближе, чем на полсотни шагов, подойти к ним не удавалось.

Тем не менее, проблемой это не стало. Именно для такой ситуации я и прихватил с собой огнемёт. Поэтому так же, как и на Флоре, просто снял его со спины, уложил на плечо и засандалил ракету точнёхонько внутрь постройки. Полыхнуло оттуда конечно знатно. А когда пламя опало, а дым рассеялся, нам оставалось только зачистить руины и добить выживших.

Итогом противостояния стал подрыв алтаря. Две плазменные мины, прилаженные к основанию, превратили его в щебёнку. На этом, собственно, сражение и закончилось. А после мы скорым маршем двинулись в обратную сторону.

Границу пересекли быстро, тем же макаром, пробив неширокий проход с помощью скрутобойки. За те пять часов, пока находились в зоне, никакие пришлые или местные в районе не появлялись. Десбот, практически как на учениях, принял на борт всю команду и бодренько, на двадцати «жэ», рванул в небеса. До крейсера добрались всего за пятнадцать минут.

Короче, всё шло настолько гладко, что я даже начал всерьёз беспокоиться.

Опасения подтвердились в самый последний момент, когда я уже занял место перед пультом командующего экспедицией. На главной панели вдруг замигала красная лампочка и следом за ней с места дежурного офицера прозвучало тревожное:

— Множественные проколы гиперпростанства в районе стационара… Фиксирую переходы… Передаю объёмные координаты…

На горящей над боевой панелью голографической карте одна за другой начали зажигаться яркие огоньки.

— Включаю систему распознавания, — продолжил докладывать оператор. — Один УБК… восемь корветов… Принадлежность: Федерация Ста Планет… Экселенц! С крейсера запрашивают двустороннюю связь.

— Включайте, — скомандовал я, положив руки на сенсоры суперскрут-пушки…

Через десяток секунд на экране появился именно тот, кого я и ожидал.

Штаб-адмирал Элиссон собственной персоной.

После эпического поражения объединённого флота ФСП и Лану в решающей битве у Мегадеи штаб-адмирала назначили главным козлом отпущения, хотя, если честно, именно он мог тогда вырвать у нас победу. Пусть трудную, практически Пиррову, но тем не менее.

Являясь командующим группировкой, Элиссон оказался единственным из высших офицеров, кто отверг выдвинутый мной ультиматум и решил не сдаваться, а продолжать бой. И если бы ему в этом не помешали, мой блеф бы достаточно быстро раскрылся.

К счастью, решимость штаб-адмирала его приближённые не оценили. Вместо поддержки и исполнения прямого приказа они не нашли ничего умнее, кроме как просто арестовать его, а потом сдаться. Итог известен: проигрыш сначала сражения, а следом и всей войны.