Единственный глаз Хоркоса чуть не выскочил из орбиты при виде демонов. Он явно понял, что ему предстоит. Карлос задумался, что демоны будут делать с богом. Единственное, что сообщил ему Гар – что Хоркос отправится туда, откуда еще никто не возвращался, а это вполне устраивало Карлоса, поскольку у богов имелась дурная привычка к перерождениям.

– Планы князя Кашаола начинают сбываться, – сказал Гар. В его голосе звучал энтузиазм неофита, обретшего веру.

Карлос кивнул. Это князь Кашаол когда-то спросил его – через своего посла: «Зачем быть охотником за душами, когда можно стать князем?». Это Кашаол в свое время подробно проинструктировал его, как завлечь Полковника на путь соблазна, подсовывая ему именно то, что ему хотелось больше всего; он объяснил Карлосу, что, если хочешь оставить ближнего без штанов, нужно просто сказать, что это делается ради всеобщего блага. После этого все изменилось: присоединившись к революции Полковника, он получил идеальный предлог, чтобы захватить власть, получить контроль над доками, а потом и над большей частью Стиги.

– А теперь, – сказал Гар, спешиваясь, – у меня есть кое-что для тебя. – Он подвел Карлоса к черному фургону. У дальней стенки стояли ящики. Гар поднял с одного крышку: внутри лежало несколько мушкетов. Он достал один, передал Карлосу.

Тот провел рукой вдоль ствола.

– Какая работа… Изъянов нет. Вообще.

– Закалены в адском пламени. Эти не взорвутся тебе прямо в лицо, как те, что делают в Стиге. – Он похлопал по одной из коробок поменьше. – Порох здесь, пули здесь. Достаточно, чтобы устроить войну.

– Действительно, – сказал Карлос. – Скажи мне, Гар. Есть ли новости о пушке?

– Это настоящее чудо.

– Она готова?

– Да, оружейники князя Кашаола собирают среди Павших обломки разбитого оружия с Небес, чтобы создать для нее заряды. Это непросто, но Кашаол идет на экстраординарные меры. Все будет готово через несколько дней, и князь намерен доставить ее тебе лично.

Карлос удивленно задрал свои густые брови:

– Лично?

– Да, он желает с тобой познакомиться. Получше узнать душу, которой решил настолько довериться.

До сих пор все дела с князем Кашаолом велись исключительно через Гара. Карлос не знал, радоваться ему или встревожиться. Князья Ада не появлялись в приречных землях без веской причины.

– Передай князю Кашаолу, что для меня будет честью встретиться с ним. Ах, да – у меня еще есть для него небольшой подарок. – Карлос повернулся, и его взгляд упал на двух людей Полковника, которые сидели на передке телеги. Мешок с головами лежал рядом с каменнолицым мужиком. Карлосу потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить, как его зовут.

– Гэвин, брось-ка мне мешок.

Тот молча смотрел на него.

– Я сказал, брось мне мешок.

Мужик продолжал молча пялиться на него этими своими мертвыми глазами.

– У тебя проблемы со слухом или ты просто тупой? – Карлос знал, что Гар наблюдает за ними, и почувствовал, что у него горят щеки. – Повторять я не собираюсь.

Гэвин сплюнул на землю.

Карлос потянулся было за оружием, и тут заметил, что Гэвин уже успел вытащить свои пушки. Господи, он же даже не пошевелился.

Защитники и демоны тоже схватились за оружие.

– Эй! Эй, потише! – заорал Ансель. – Давайте-ка все сунем пушки обратно в штаны и застегнем ширинки. Вот. Вот ваши гребаные головы, вы, задницы душепродажные.

Он поднял мешок и, размахнувшись, бросил его так, что он шлепнулся перед Карлосом.

– Убери, Гэвин, – сказал Ансель. – Ладно уже тебе.

Карлос втянул воздух сквозь зубы, пытаясь обуздать свой гнев. «Попозже, – сказал он себе, – я разберусь с ним попозже». Он сунул пистолет обратно в кобуру, наклонился, подобрал мешок и подошел с ним к Гару, все еще стоявшему у фургона.

– Это человек Полковника, – сказал он Гару. – У них плохо с дисциплиной.

Демон кивнул.

– Они ненавидят тех, кто охотится за прóклятыми.

«Нда, – думал Карлос, развязывая мешок, – это уж точно». Его удивляло, как души вообще терпят прóклятых рядом с собой, не говоря уж о том, чтобы их укрывать. Они что, не понимают, что все эти люди – мужчины и женщины – совершили смертный грех, так или иначе? Карлос не видел разницы между ними и уголовниками, с которыми сидел когда-то в тюрьме.

Карлос открыл мешок и продемонстрировал Гару его содержимое.

– Примите этот пустяк в знак наших общих будущих достижений.

Гар заглянул внутрь и просиял.

– О, князь Кашаол будет доволен. – Он забрал мешок.

– Как только Алая Леди перестанет нам мешать, им негде будет больше скрываться.

Гар бросил взгляд назад, в сторону Гэвина, и тихо сказал Карлосу:

– Скажу тебе кое-что… Тот человек, он прóклятый. Я чую его метку.

Карлос не был удивлен. Среди рейнджеров была горстка прóклятых; они попадались даже среди его Защитников. Границы Ада были обширны и плохо охранялись. Карлос знал: у него самого метки не было только потому, что он никогда не был верующим. Он всегда был убежден, что религия – это для слабаков, и часто шутил, что является образцовым прихожанином Церкви Карлоса.

– Его пистолеты, – продолжал Гар, – были отлиты в кузницах Ада. И он их не купил. И не выменял. Он убил за них… Убил демона одной из высших каст. Доставь голову этого человека князю Кашаолу, и он щедро вознаградит тебя.

Карлос кивнул.

– Мне это будет только приятно.

– Он все еще следует за нами, – сказала Изабель.

Мэри кивнула.

– Знаю.

Этот человек шел по их следу от самой Стиги. Он сделал все, чтобы они его не заметили, но здесь, на Пустошах, среди костей, прятаться было нелегко.

Мэри вновь осмотрела вереницу тележек – в общей сложности их было девять. Сестер – всего сорок шесть, и, пусть даже каждая вооружена мечом либо копьем – им непросто было бы защитить этих детишек здесь, где по холмам и ущельям скиталось бесчисленное множество безымянных созданий, падких на плоть. Но с ними шла Алая Леди, как делала уже много десятилетий подряд. Мэри знала, что ни одна душа, будь она в здравом уме, не осмелится бросить им вызов, пока с ними Леди. Именно поэтому ее беспокоило, что их преследуют.

– Продолжайте двигаться вперед, – сказала Мэри. – Я останусь здесь. Мне кажется, настало время поболтать с нашим попутчиком.

Изабель хотела возразить, но Мэри оборвала ее:

– Мне лучше пойти одной. Больше шансов, что он меня не заметит.

Когда их караван начал петлять между стоячих камней, Мэри потихоньку скользнула в тень покосившегося столпа и, обнажив меч, принялась ждать. Прошло совсем немного времени, и она почувствовала его камнем, что был у нее во лбу – раздражение, ненависть, наглая уверенность в собственной безнаказанности. Именно это последнее – она знала – станет для него ловушкой. Мужчины часто недооценивали ее потому, что она была женщиной – ошибка, за которую многим пришлось дорого поплатиться.