Она подождала, пока он пройдет мимо, – крадучись, не подозревая об ее присутствии, – а потом выскользнула из-за камня и нагнала его быстро и совершенно бесшумно. Он обернулся в последний момент, когда ее меч уже был в движении. Перерубив ему шею, она бесстрастно смотрела, как его голова и туловище кувыркаются в пыли.

Присев на корточки рядом с головой, она заглянула в его выпученные от ужаса глаза.

– У тебя есть выбор. Ответишь правдиво на мои вопросы, и я дарую тебе забвение. Солжешь – и я оставлю тебя здесь, на милость безымянных.

Он сморгнул слезы.

– Ты с «зелеными»? – спросила она.

– Нет.

Мэри почувствовала ложь; или, скорее, ложь почувствовал ее камень.

– Ты лжешь. Мне уходить?

– Я не из них… Не из Защитников. Клянусь. Они заставили меня следить за тобой. Сказали, если я этого не сделаю, они швырнут меня в реку.

Опять ложь. Мэри встала, пошла прочь.

– Подожди. Подожди. Пожалуйста!

Она не остановилась.

– Ладно, да! – закричал он. – Я с Защитниками.

Она вернулась.

– Почему ты идешь за нами?

– Мне было сказано приглядывать за тем, где вы находитесь.

Она чувствовала, что это было не все.

– И?

– И?

Она ждала.

– Сказать им, если вы пойдете другой дорогой. Не в Лету.

– И зачем бы им хотелось это знать?

– Понятия не имею. Они не сказали мне, зачем. Ничего не сказали. Честно.

Он говорил правду.

– Где они?

– Впереди… Где-то по дороге в Лету.

– Сколько?

– Не знаю. – Он плакал. – Я сказал тебе все.

И она знала, что так оно и есть. Она повернулась и пошла прочь.

– Подожди. Подожди. Ты обещала.

– А ты солгал, – ответила она, не оборачиваясь.

– Нет. Не оставляй меня! – закричал он. – Нет!

Она быстро шагала вперед, и крики позади звучали все тише. Вскоре она догнала Изабель, Алую Леди и остальных.

– Нам нужно найти другую дорогу. Что-то происходит. Не знаю, что. Но мне это не нравится. Давайте пойдем мимо Матери Озириса.

– То есть через каньоны? – озабоченно спросила Изабель.

– Да, думаю, это необходимо.

Круглые двери укатились в свои пазы, и под барабанный бой гоблины вывели рабов на арену, распределив по периметру. Чет, Тренер и Эдо стояли рядом, изучая обстановку. Чет прикинул, что осталось, должно быть, около шестидесяти душ, примерно половина от того, что было вчера.

– Сегодня игра пойдет по-другому, – сказал Эдо. – И нам нужна другая стратегия. В этот раз нам нужно избегать больших групп, потому что они будут только привлекать внимание чемпионов. – Он еще раз оглядел поле. – Дым гуще… вон там, у ворот. Когда протрубит рог, мы отправимся прямо туда. Ямы, дым, камни – используйте любое укрытие, чтобы не попадаться на глаза чемпионам.

Чет кивнул, заметив, что большинство из тех, кто остался, держатся настороже и сжимают в руках оружие, явно собираясь его применить.

Открылись высокие красные двери, и вышли чемпионы. Как и вчера, они торжественно обошли арену, приветствуя зрителей и богов, а потом заняли свои места в середине, под флагами. Сегодня их было девять – на троих меньше, чем вчера.

Чет потуже затянул ремешок шлема. В этот раз у них был выбор получше, и ему удалось завладеть неплохим мечом.

На арену вступили трое Наблюдателей и заняли свои места на каменной платформе.

Эдо вдохнул полной грудью.

– Чувствуешь?

– Что?

– Жизнь. Она витает в воздухе. Дар богов. – Казалось, Эдо получает удовольствие от происходящего. На его лице был написан не ужас, как у других, а жажда жизни. – Наслаждайся этим чувством; ближе к жизни ты в этом мире не найдешь ничего.

Чет потряс головой. Он был бы не прочь разделить энтузиазм своего друга, но насладиться этим моментом у него как-то не получалось.

– Посмотри вот на этого, – сказал Эдо, кивая в сторону высокого, массивного чемпиона с синеватой кожей, сплошь покрытой шипами и костяными пластинами. Из угрюмого рта торчали вверх толстые клыки. Чет узнал в нем вчерашнего победителя.

– Его зовут Мортем. Он чемпион царицы Хель, участвовал в последних двенадцати состязаниях и каждый раз становился Главным победителем. Говорят, он непобедим. Еще говорят, что Хель кормит его божьим молоком из собственной груди. Как бы то ни было, он – это сила, с которой нельзя не считаться. Его боятся даже другие чемпионы. Его метод – кромсать и крушить, уничтожая все на своем пути, а потом подбирать, что осталось. А вон там, рядом с ним, Кван – чемпион Велеса.

В общих чертах Кван сохранил человеческий облик, и Чету показалось, что он был когда-то азиатом, может, китайцем – высокие скулы и цепкий, ястребиный взгляд. Спина у него была покрыта коричневой чешуей, а ниже локтя из рук торчали острые костяные шипы. Казалось, он был полон кипучей энергии; даже сейчас он стоял, покачиваясь на пятках, будто сжатая пружина.

– Маленький и неутомимый, – сказал Эдо. – Но дело даже не в размере. Кто-то делает ставку на скорость, а кто-то – на силу. Каждый бог создает чемпиона, придает ему форму, имея в виду определенную стратегию. Это все часть игры. Мортем играет на жестокости, на чужом страхе – настоящий берсерк. – В голосе Эдо звучало чуть ли не восхищение.

Троу поспешно убрались с поля, и вновь грохнули, закрываясь, красные двери.

Чет сделал глубокий вдох.

– Ну, поехали.

Тренер стоял рядом, внимательно наблюдая за происходящим; на его лице была написана решимость.

– Чемпионы, вы готовы? – прокричали Наблюдатели, поднимая руки.

Монстры кивнули.

Кольценосцы начали рассыпаться, а некоторые, напротив, – собираться в группы и отряды, держа наготове мечи и щиты. Эдо начал потихоньку отступать к воротам, где дым был гуще всего; Чет и Тренер последовали за ним.

– Да одержат победу храбрейшие и сильнейшие! – прокричали Наблюдатели и опустили руки. Протрубил рог; как и накануне, в ямах на поле взвилось пламя, зарокотали барабаны и зрители вскочили на ноги.

Чемпионы устремились на кольценосцев.

Эдо, Чет и Тренер бросились под укрытие дыма, и на какой-то момент им показалось, что стратегия Эдо сработала; все трое остались незамеченными, а чемпионы накинулись на более многочисленные группы.

Мортем взревел и, обнажив клыки, врезался в один из отрядов. Сломав строй, души бросились бежать; Мортем крушил отстающих топором, буквально кромсая их на куски. Удары отдавались эхом по всей арене, будто выстрелы: топор с одинаковой легкостью рубил плоть, кость и металл.