Выставляю будильник на семь утра и позволяю себе отключиться. Мне нужны силы. Много, много сил.

Просыпаюсь раньше, почувствовав тепло под боком. Всего на несколько секунд мне кажется, что случившееся — мой самый жуткий кошмар. Оглядываюсь. Ани свернулась комочком рядом со мной. Она так к Саркису прибегала, пока я не перебралась в его постель.

Звонит будильник. Быстро выключаю. Пусть поспит, пока я принимаю душ. Холодный, бодрящий. Делаю кофе покрепче. Думаю, что ребёнка надо чем-то покормить.

— Я не буду, — ко мне на кухню выходит Анаит. Убираю яйца обратно в холодильник.

Она проходит к чайнику. Наливает себе воды и залпом выпивает почти весь стакан.

— Мы едем к Кису?

— Обязательно. Собирайся.

Нам хватает пятнадцати минут, чтобы переодеться, заплестись и выйти из дома. Такси вызываю с улицы. Хочется подышать свежим воздухом.

Садимся в машину и едем к моим родителям.

Встречает нас мама.

— Детка, как это ужасно, — обнимает меня. — Почему ты не позвонила?

— Не до звонков было, мам. Отец дома? Мне надо с ним поговорить.

— Дома, конечно. Мы к тебе собирались. Сурен нам всё рассказал. У меня нет слов. Бедный мальчик. Он же не сможет ходить.

— Сможет! — злюсь на неё.

«Можно не говорить так при Анаит?!»

Боже! Я раньше не замечала инфантилизма в своей матери. Я такая же?

Увожу Ани в свою бывшую комнату. Занимаю её просмотром видео с уроками по скрипке. Понимаю, что ничего не усвоит, но лучше так, чем просто сидеть и ждать.

Иду к отцу, прокручивая в голове предстоящий разговор. Главное, быть как можно увереннее.

Вхожу без стука. Папа тут же поднимается. Во взгляде беспокойство и сочувствие. Не помогает. Только хуже становится. Превращаясь в маленькую девочку, утыкаюсь носом ему в рубашку и плачу. Он гладит по волосам и спине, нашёптывая добрые слова.

С ним всегда немножко теплее, чем с мамой. И я искренне надеюсь, что сейчас он меня поймёт.

— Мне нужна твоя помощь, — подняв голову, смотрю ему в глаза заплаканным взглядом. — Пап, можно мне денег вместо музыкальной школы? Только не через год, а сейчас. И мне документы на машину нужны. Они ведь у тебя?

— Стеф, — папа морщит лоб и хмурит брови. — Сурен звонил. Сказал, что все расходы по лечению сына возьмёт на себя.

— Нет. Я уже отказалась. Нам не нужны его деньги!

— Не говори ерунды, детка. Он как отец имеет право…

— Он не отец, — перебиваю я. — Ты тоже рискуешь оказаться на этой скамье, если откажешься мне помочь. Или ваши договорённости и чёртов бизнес снова важнее семьи?! Важнее меня? Важнее жизни моего мужа? Папочка, ну пожалуйста. Я ведь не прошу у тебя лишнего. Только то, что ты и так мне обещал. Это же мой свадебный подарок — деньги на школу. Я тебя очень прошу, помоги мне.

— Мне надо подумать, Стеф, — тихо отвечает отец.

— Ладно… — шагаю от него спиной к двери.

— Стефа, — отец делает шаг навстречу.

— Я не хочу мешать тебе думать, пап. И надеюсь, что ты вспомнишь о том, что у тебя только одна дочь. Мне к мужу надо. Пока, — разворачиваюсь и практически сбегаю.

Папа выходит за мной. Зовёт в спину, но я не оглядываюсь. Что чувствую? Разочарование. Я наивно надеялась на безоговорочное «да».

Забираю Анаит. Такси снова вызываю с улицы. Даже с мамой не попрощалась. Не могу. У меня нет сил на милое общение с ними и никак не помогающее сочувствие.

Доезжаем. Гордей уже тут. Говорит, что Кир сейчас у своего отца, приедет немного позже. Дяди Сурена тоже ещё нет. В городе пробки как раз в направлении от их дома до больницы. Спасибо за них вселенной.

Я не помню, куда идти. Торопливо веду за руку Анаит, следуя за Гордеем. Встречаемся с врачом. Нам дают разрешение зайти в палату буквально на пять минут. Делим их с Ани на двоих. Я захожу первая.

Вижу его. Зажимаю рот ладонью, гася испуганный вскрик. Перебинтованный, бледный. Капельница, приборы вокруг какие-то. Они ещё сильнее пугают меня своими звуками. Подхожу ближе к кровати. Дрожащими пальцами касаюсь неподвижной кисти с подсохшими обработанными ссадинами и шевелю пересохшими губами:

— Привет, муж…

Стефания

В моих пальцах дрожит сигарета из пачки Саркиса. Никогда в жизни не курила. Примерно представляя себе процесс, чиркаю зажигалкой, подношу пламя ближе и тяну в себя воздух. В какой-то момент мой рот начинает наполняться горьким дымом. Неосторожно вдыхаю и тут же кашляю, роняя сигарету на пол балкона.

Боже, какая гадость. Людям действительно это нравится? И совсем не успокаивает, только раздражает лёгкие, и горечь хочется побыстрее запить.

Ани читает что-то по школьной программе у себя в комнате. Мы с ней обе в подвешенном состоянии уже несколько дней. Мой отец не привёз мне документы на машину, ничего не ответил по поводу денег. С мамой говорить сложно. Её неаккуратная правда причиняет мне боль. Последние несколько звонков проигнорировала.

Тётя Наташа гораздо деликатнее. Она тоже несколько раз звонила с тех пор, как Кис в больнице. Спрашивала про Анаит. Давала простые, ненавязчивые советы. С ней говорить легче, а Ани очень самостоятельная девочка. Она не нуждается в моей чрезмерной опеке. Мы вместе готовим себе самую простую еду, чтобы были силы каждый день ездить к Саркису, смотреть на него, говорить с ним и решать бесконечное количество вопросов. Большая часть из них упирается в деньги. Я перевела на счёт клиники практически всё, что осталось от выигрыша Саркиса, оставив нам с Анаит на жизнь и проезд.

В больницу теперь езжу на троллейбусе или маршрутке вместо такси. Так дешевле. Подала объявление на разные сайты, предлагая свои услуги как преподавателя музыки для детей. Только никому я не нужна без диплома и опыта. Не важно, что есть знания и да, чёртов талант. Родители хотят для своих детей преподавателей уровнем повыше. Мне кажется, ещё немного — и я пойду играть на улицу. Парки, скверы, пляж. Куда угодно, чтобы копить деньги и отдавать их за лечение Саркиса.

Гордей ведёт переговоры со спонсорами, собирает для них справки, сводит с лечащим врачом для более подробных разъяснений. Это сложный процесс, но Гордей уверяет, что всё будет нормально.

Кирилл договорился с отцом. На базе его компании есть благотворительный фонд. У них другое направление, но мне пообещали всё решить в ближайшее время. Ещё какие-то средства будут.

Звонили с работы Саркиса. Тоже обещали немного помочь. Они там скидываются с сотрудниками, и шеф от себя добавит.

Этого всё равно мало. Хватит только ещё на одну операцию, которую уже назначили, и на лекарства.

Если Гордей договорится, будет полегче. Пока справляемся. Я придумаю что-то ещё. Но пока не знаю, что именно.