– Обязательно воспользуюсь твоим советомв следующий раз, – пообещала я, – жаль, раньше не позвонил, я ужезакончила.

– У Кондрата площадь огромная, –пожалел меня Юра, – небось с шести утра мучаешься?

– Мы с Лизой большинство комнат заперли,живем только в трех, – пояснила я.

– Тебе, наверное, придется продатьквартиру, – вздохнул Грызлов.

– Мне? Чужую квартиру? – изумиласья. – Зачем? Да и как ты себе представляешь эту процедуру?

– Ленке небось вломят лет десять прихорошем раскладе, – сказал Юра, – не станешь же ты за бесплатно счужим ребенком возиться! Лизу увезут в интернат, а уж что с хоромами делать,ума не приложу!

– Ни в какой приют я девочку неотдам, – разозлилась я. – Как-нибудь прокормимся, а там и мои изАмерики вернутся, станет с нами жить.

– Ага, – буркнул Юра, –представляю, как твои обрадуются.

– И впрямь обрадуются, Катя всегда хотеладочку, – парировала я и перешла в наступление: – А с чего ты взял, чтоЛену засадят? Ее отпустят, она невиновна.

– Ха, – выпалил он, – давай небудем, убийца должна сидеть в зоне.

– Она не убийца! Ее подставили!

– Ой, боже мой, – сказалГрызлов, – и ты, и я великолепно понимаем, в чем дело.

– Ничего ты не понимаешь! – взвиласья. – Если хочешь знать, по моему мнению, Кондрата убил Степан Разин,жуткий негодяй!

Юра захохотал:

– А почему не Емельян Пугачев? Тоже ещетот типчик был!

– Ты знаешь, кто такой Степа Разин?

– Конечно, – веселилсясобеседник, – в коммунистические времена мужика называли, если неошибаюсь, предводителем крестьянского восстания, борцом за лучшую долюугнетенного народа. Сейчас говорят, что он бандит, конфликтовал с самодержавнойвластью. А по мне, так Степан Разин – жуткий тип, утопил персидскую княжну,чтобы братве угодить. Отвратительный поступок, совершенно не интеллигентный!Ладно бы она ему изменила, хоть понять можно, но просто так швырнуть в рекубеспомощную даму?

– Ты меня не так понял, – прервала япоток издевательств, – Степан Разин – это знакомый Кондрата.

– Я не знаю такого! – изумилсяЮра. – А почему ты решила, что он виноват в убийстве?

Бестолково путаясь и без конца повторяясь, явыложила Грызлову все: про «Загон с гиенами», милую семейку Разиных и многоедругое. Он слушал, не прерывая, наконец я перевела дух и спросила:

– Ну, что ты молчишь?

В ответ послышалось бульканье.

– Что случилось? – испугалась я.

– Рыдаю, – всхлипнул прозаик, –весь в слезах.

– Чем я тебя так расстроила?

Бульканье повторилось, потом Юра простонал:

– Рыдаю от смеха. Ты на самом делерешила, что в романе все правда?

– Конечно!

– Ой, Лампа! – взвизгнулГрызлов. – Да ты еще глупее, чем кажешься! Скажи, ты читала какие-нибудьмои вещи?

– Некоторые, – осторожно ответила я.

– И что, думаешь, я сексуальный маньяк икиллер в одном лице? Считаешь, будто нахожу через день груды трупов, дружу скриминальными воротилами и провожу через границу в желудке капсулы с героином?

– Нет, но все это так убедительноописано.

– Милая, я все выдумал! От первой допоследней буквы. Все! Поверь, я никогда не встречал настоящего убийцу. Ей-богу,Кондрат поступал так же.

– Но, – попробовала ясопротивляться, – история с Брит описана правдиво, и потом, все сведенияпро эту Кузнецову…

– Конечно, – согласился Юра, –многие прозаики так делают, припоминают разные казусы, случившиеся со знакомым,и пускают в дело. Но Разин – вымышленная фигура.

– Однако по адресу 4-й Эльдорадовский онпроживал, – выложила я последний козырь.

Юра хохотнул:

– Ох, Лампец, знаешь, писатели жуткиесволочи, может, у него и впрямь когда был знакомый с таким дурацким именем ифамилией, небось насолил Кондрату, вот тот и покуражился.

– Не понимаю…

– А и понимать нечего. Вот у меня случайбыл, ухаживал за дамой, три месяца дорожку протаптывал, коньяк, конфеты. Онауже совсем готова была мне в руки упасть, но тут появляется Володька Тяжлов,нашептывает идиотке, что я дикий донжуан, и укладывает дуру в свою постель.Разозлился я жутко и…

– И?

– В новом романе дал главному убийце имя– Владимир Тяжлов и описал в подробностях Вовкину внешность, да еще указал егонастоящий телефон, в качестве номера сыщика Попова, этакого борца засправедливость. Народ у нас простой, читатели верят печатному слову, ну иначали Володьке без устали названивать, на жизнь жаловаться. Пришлось томуномерок менять. Понятно?

– Все равно сегодня вечером я встречусь сего сестрой Галиной, – не успокаивалась я.

– Далеко поедешь? – спросил Грызлов.

– На Ахутинскую улицу, в ресторан«Лимонадный Джо».

– Чего же не домой?

– Да так.

– Хочешь, вместе съездим?

– Очень! – обрадовалась я. –Только ты сядешь за соседний столик, а то, боюсь, при тебе она не станетрассказывать. Просто будешь подслушивать.

– Обожаю это занятие, – засмеялсяЮра.

В семь пятнадцать мы подкатили к «ЛимонадномуДжо» и вошли внутрь ресторанчика, стилизованного под салун Дикого Запада. Яокинула взглядом крохотный зальчик и констатировала, что Гали нет. В углу пилакофе незнакомая шатенка.

– Мы опоздали! – горестно вздохнулая. – Небось она ушла.

Юра бросил взгляд на часы:

– Ерунда, наверное, сама задерживается.

Мы уселись за соседние столики и заказали кофес пирожными. Через полчаса я не выдержала:

– Ждать бесполезно, наверное, онапередумала.

Грызлов встал и спросил у бармена:

– Тут не появлялась женщина?

– Здесь постоянно толкутся бабы, –резонно ответил парень.

– Такая полная, ярко накрашенная, вся взолоте… – добавила я.