«Прав был Малышевский, клиент не станет бить в колокола ирваться кому-то звонить, кому-то жаловаться, а будет вести себя, как мышь подметлой, потому как знает кошка, чье мясо съела», – размышлял Мазур,наблюдая за игрой складок на мэрском лбу.

Видимо, под черепной коробкой чиновника в этот моментсовершалась титаническая работа мысли, которой могли позавидовать даже самыеприбабахистые компьютеры.

– Петро Викторовичу, – раздался от двери тонкийдевичий голосок. – Воны сами вдерлыся…

– Все в порядке, Олина! – не поднимая головы,произнес мэр. – Йды працюй…

Граждане за столом, уже собравшие все бумаги, вовсю ерзалина стульях, словно сиденья под ними с каждой секундой все больше превращались всковородки. И наконец не выдержали.

– Мы зайдем попозже, Петр Викторович, – сказалодин из них, видимо, кто поглавнее.

– Хорошо, – кивнул мэр. И дабы соблюстисолидность, с важным видом прибавил: – Я обдумаю ваше предложение и свяжусь свами для ответа.

«Вот так, – удовлетворенно констатировал Мазур. –Как мы и предполагали, гражданин начальник не стал ломать Зевса-громовержца,кричать про провокацию, созывать общественность и требовать ордеров. А этоговорит о чем? А о том, граждане присяжные заседатели, что мэр ждал чего-топодобного. И еще, возможно, наш визит – не самое худшее из того, чего онбоялся».

Товарищи с планами и чертежами испарились из кабинета сбыстротой застигнутых рассветом привидений. Едва за ними захлопнулась дверь,мэр сложил листок:

– Я не понимаю, паны, что вам от меня нужно…

– Поймете, скоро все поймете, – пообещал емуМазур. Выпрямился, оглянулся на Стробача. – Ну что там?

– Как семечек в огурке, – хмыкнул Стробач.

– Так я и думал, – кивнул Мазур. И вновь склонилсянад мэром: – Что ж вы, уважаемый, хату не чистите, насекомых тут развели впреогромных количествах…

– Каких насекомых?.. – пробормотал местныйначальник, переводя недоумевающий взгляд с Мазура на Стробача.

– Клопов и жуков, – охотно сообщил Мазур. Показалпальцем себе за спину. – Хитрая аппаратура в чемоданчике моего коллегипоказывает наличие средств электронного шпионажа. Иными словами, слушают вас совсем старанием. А то еще и подглядывают, что тоже не исключено… Отсюда вопрос:разговор будем продолжать в этих декорациях или декорации все же поменяем? Мы,конечно, можем врубить глушилку. Только учтите, сюда, – Мазур ткнулпальцем в бумагу, – нам так и так съездить придется.

Сообщение о том, что его прослушивают, мэр опять жевоспринял спокойно, всего лишь покивал задумчиво и печально. Не вскочил впотрясении с криком: «Да не может быть!», не выпалил запальчиво вполнеестественное: «Кто посмел!» Похоже, возможность прослушки вполне укладывалась вкартину его ожиданий.

– Хорошо, прокатимся, так и быть, – мэр поднялсяиз-за стола, натянуто улыбнулся. – В конце концов, надо и на свежемвоздухе бывать, не так ли?

Видимо, пану мэру не хотелось рисковать, полагаясь наисправную работу глушилки. А то еще заверят, что включили, но не включат. А товдруг аппаратура неисправная или старая, не все глушит, не спасает от самыхпоследних разработок в области шпионажа…

Надо отдать мэру должное: выйдя из кабинета, он стряхнул ссебя всяческую растерянность и подавленность, на глазах вновь превратился вуверенного в себе хозяина здешних мест. Бросил вальяжно, проходя мимосекретарского стола:

– Олина, позвони Федору, пусть подгонит машину ккрыльцу.

Тип в гавайке, который все еще поглаживал потревоженнуюруку, ожег Мазура взглядом из серии «Мы еще встретимся!»

– Мы на машине, – сказал Мазур, когда они вышли вкоридор.

– Я привык на своей, – буркнул мэр. –Доверяю, знаете ли, только своему шоферу.

– Свидетеля прихватываете?

– И свидетель лишний не помешает, – не сталотпираться пан Стороженко.

– Неужели вы боитесь представителей органов? – слегким смешком поинтересовался Стробач.

– Злоупотреблений всюду хватает, – поведал мэр.

– Ну да, в этом вопросе вам можно доверять, –сказал Стробач.

Никто не стал препятствовать желанию мэра пропутешествоватьна собственной машине, оказавшейся, кстати, довольно новенькой «мицубиси».Законное желание, если разобраться. Ведь он не под судом и следствием. Только всалон «мицубиси» вместе с мэром забрался и Стробач – на тот случай, если вдругчиновничьи нервишки пустятся в пляс и господин Строженко истерическим голосомскомандует шоферу: «Гони что есть духу!» Пусть мэр и не выглядит человекомнервным, способным вдруг потерять самообладание, но кто его знает, кто и вкаком омуте водится. А к чему нам эти автогонки в американском стиле по улицамтихого полусонного города?

Машина господина мэра тронулась первой, за ней Мазур на«ауди», а сзади пристроился джип охраны. Городишко был небольшой, проскочилиего в две секунды, и вот уже потянулись бело-голубые хаты городской окраины,утопающие в яблоневых садах; за заборами желтели лохматые головы подсолнухов.Вскоре и дома остались позади, потянулась степь, на взгляд Мазура, в этом местеудивительно скучная и отчего-то казавшаяся грязной.

Когда машина Мазура и Стробача приблизилась к морю, вдольдороги снова замелькали одноэтажные строения. Вот проехали мимо ворот сукрепленной поверх надписью из гнутых металлических прутьев – «Жемчужина».

Судя по названию, какая-то здравница. А судя по облупившейсякраске ворот и запущенности подъезда к оным, здравница переживала сейчас отнюдьне эпоху расцвета. Оно и не удивительно. Россияне сюда нынче не едут,предпочитая Крым (а чаще предпочитая украинскому побережью Черного морясобственное или турецкое побережье того же моря. Или вовсе другие моря, вродеКрасного или Средиземного). Своих же отдыхающих на все здравницы не хватает. Даи свои предпочитают отпуска проводить не на отшибе заштатного города, а в болеецивилизованных местах…

Так, опять пустынное место, продуваемый всеми ветрами холм сроссыпью камней на вершине. Ага, а вот начался бетонный забор, который, поприкидкам Мазура, будет тянуться до самого моря. Бетон весь в выбоинах, плитыпокосились, походы заросли сорной травой, однако, ежели приглядеться, можнозаметить следы недавней реставрации.