Стыки плит забора кое-где заделаны свежим цементом,наверняка с внутренней стороны и подпорки поставлены. А поверх ограды так ивовсе пущена колючка самого что ни на есть свежего вида. Всерьез забор,конечно, не ремонтировали, просто подправили, где уж совсем была беда вродедыр, через которые кто хошь лазай. Словом, сделали ровно столько, чтобы хватилона короткое время…

Три машины свернули к КПП. Знакомые всем армейским людям отКамчатки до Мурманска зеленые ворота с почему-то оставшимися красными звездамии притулившаяся рядом с ними квадратная будка дежурного по КПП. Из «мицубиси»выбрались Стробач с мэром, из фиолетовой «ауди» Мазур. Из джипа никто не вылез,подышать и поразмять конечности команды не было, народ дисциплинированный. А изобшарпанной будки КПП выскочил, на ходу застегивая на поясе ремень с кобурой,небольшой, плотный, похожий на гриб-боровик дедок в спортивных штанах ибрезентовой куртке. Даже если в кобуре был не огурец, а револьвер, такому быдедку более пристало огороды охранять, а не военные объекты. А с другой стороныглядючи… Ну какой же это нынче военный объект?

– Здорово, Михалыч! – преувеличенно бодроприветствовал здешнего стража ворот мэр. – Как дела?

– Здравия желаю, Петр Викторович, – столь же бодрооткликнулся дедок, явно отставник. – Как обычно дела. Да и какие у насмогут быть дела? Это у вас в городе дела…

– Мы тут с товарищами прогуляемся по территории, невозражаешь?

– Тю, да какое там возражаешь! Да хоть жить тутоставайтесь, а я вас посторожу! – и веселый дедок засеменил к двери будкиКПП.

Вместе с мэром на территорию прошли лишь Стробач и Мазур.Охране из джипа, равно как шоферу Стороженко и веселому дедку с кобуройсоваться на территорию было незачем.

Это была одна из заброшенных воинских частей, каких немалонаходится не только в Украине, но и на территории бывшего СССР. Раньше здесь,как было известно Мазуру, обитали пограничники, теперь – никто. Как говорятправители земель незалежных, им не нужно держать на морских и сухопутныхграницах столько солдат, сколько держала империя, ведь они живут со всемисоседями в мире, никому не угрожают. Правда, они почему-то скромно умалчивают отакой малости, как деньги, о том, что просто не по карману незалежномугосударству столь дорогое удовольствие, как нормальные вооруженные силы. Вот игниет и ржавеет все то, что строилось на деньги Империи. Правда, отчего-товласти не спешат распродавать никак не использующиеся приморские земли нааукционах – под отели и прочие пансионаты. Да и понятно оно, отчего не спешат.Часть политической украинской элиты все еще располагает лечь под Запад,надеется на вступление в НАТО – вот, дескать, паны-американы, уже и места подваши базы готовы…

Все вокруг было узнаваемо до умиления, воинские частиотстраивались приблизительно по одной схеме, военная архитектура не блисталаразнообразием. Вот это длинное одноэтажное строение – стопроцентно солдатскаяказарма, двухэтажное кирпичное здание с высоким крыльцом – штаб и секретнаячасть. В следующем, похожем на первое, словно клон, наверняка располагалиськлуб, библиотека, все как положено. Это – санчасть, это – столовая, здесь былсклад, тут – стадион с баскетбольной площадкой, там – полоса препятствий.

А вот в том насыпном холме наверняка имеется бетонныйбункер: убежище и запасной командный пункт. Вон там, вдали, конечно,стрельбище. Ага, а те каменные ступени – спуск к морю.

Надо сказать, все сохранилось в более-менее приличномсостоянии, по крайней мере, рамы не выломаны, здания на кирпичи не разобраны,выбитых окон не так много… Даже избалованных натовских вояк можно хоть завтрасюда запустить – и большого нытья с их стороны не будет. Только вряд ли засохранность имущества стоит горячо благодарить охраняющих объект дедков, скорееблагодарить стоит месторасположение объекта – вдали от крупных населенныхпунктов, растаскивать добро по домам уж дюже неудобно.

– Куда мы идем? – вдруг остановился мэр.

– А вот сюда, Петр Викторович, сюда. – Мазурпоказал на типичную армейскую курилку: квадрат лавочек вокруг ржавогозакоптелого бака под четырехскатным навесом из крашеных железных листов.

– По-моему, вполне подходящее место для душевногоразговора. Или имеете возражения?

Возражений не последовало. Они сели на лавки. На дне бакачернел толстый слой горелой бумаги. Кстати, ежели на территории вдумчиво искрупулезно поработают криминалисты, то отыщут много всего интересного. Ужотпечатков пальцев отыщется немерено. А если потом их сравнить с отпечаткамипальчиков на яхте, можно, думается, будет прийти к любопытным выводам. Да и наздешнем стрельбище наверняка полно гильз, идентичных тем, что были собраны всена той же яхте. Только не скоро прибудут сюда криминалисты, если вообщеприбудут. А Мазуру заниматься такой ерундой было некогда – путь можно былопройти и более коротким путем.

В курилке положено курить, и Мазур со Стробачем досталисигареты.

– А вы умный человек, Петр Викторович, – сказалМазур, щелкая зажигалкой. – Обошлись без глупых выходок и ненужныхистерик. Спокойно проследовали с нами. И глупыми вопросами не мучили. Вот бы идальше так.

– И даже из машины звонить никуда не пытался, –добавил Стробач. – Вот что меня больше всего удивило.

– А если бы попытался? – с кислой усмешкой спросилСтороженко. – Вырвали бы телефон? Выхватили бы и наставили на меняпистолет? Ведь есть же пистолет?

– Пистолет есть, – ласково улыбнулсяСтробач. – Но зачем им размахивать, чай, не революционные матросы… Вчемодане, что давеча я раскрывал в вашем кабинете, у меня еще много всякихумных приспособлений. Например, такое, что способно заглушить всю сотовую связьв радиусе… вот не скажу по памяти в каком радиусе, но весьма в приличном. Ичего только люди не придумают, да? И, главное, какое все маленькое, компактное!

– Послушайте… – с тяжелым вздохом начал былоСтороженко, но его перебил Мазур:

– Обязательно выслушаем, Петр Викторович, и со всемвниманием. Только заклинаю, давайте обойдемся без какой бы то ни былотеатральщины. Без заламывания рук, без выражения оскорбленной невинности налице. Начали вы хорошо – так и дальше соответствуйте. А то еще, чего доброго,начнете, потрясая перед собой сжатыми кулачками, вызывать из преисподнейкакого-нибудь адвокатишку или правозащитника. Давайте будем считать, чтоувертюру вы перед нами прогнали, и сразу приступим к первому акту. Нас здесьтолько трое, Петр Викторович, если вы заметили. И все мы трое знаем, в чемдело, так ни к чему нам притворство и сцены у фонтана.

– Но поймите, я в толк не возьму…

– Да неужто! – воскликнул Стробач.