Я уже собиралась ложиться в постель, предвидя, что долго не усну, как стук раздался в дверь. Служанка доложила, что пришла мадемуазель Аврора.

На ее лице не было и следа того упрямства, что вывело меня из себя накануне.

- Мама, ну что же такое случилось? Пожалуйста, не сердись на меня, а попытайся выслушать. Мы же всегда понимали друг друга.

Я молча смотрела на нее. Она жалобно произнесла:

- Пожалуйста, не думай, что я такая глупая и тщеславная. Просто у меня есть маленькие слабости. И так хочется хоть чуть-чуть побыть виконтессой…

Я со вздохом произнесла:

- Аврора, что за глупые речи? Замуж выходят не на время, а на всю жизнь. Это не шутка и не игра! Не повод для забавы!

Я понимала, что девушкам ее возраста свойственно легкомыслие. Но не настолько же?

- Послушай меня, дорогая. У меня был подобный опыт. То, что мой первый муж, Эмманюэль, погиб - это, разумеется, большая трагедия, но не будем скрывать: его гибель освободила меня. Ты не представляешь, что это такое - быть замужем за жалким, неприятным тебе человеком. Сначала все кажется вполне сносным, потом раздражение накапливается и, наконец, ты уже дышать не можешь в его присутствии!

- Но Поль Алэн не жалок! Совсем не жалок! - воскликнула она вспыхивая.

- Так это еще хуже. Эмманюэль… - я на миг запнулась, - да, Эмманюэль терпел то… то, что я увлекалась другими мужчинами и ограничивался тем, что скандалил со мной. А Поль Алэн с его крутым нравом тебя просто убьет.

- Я еще не вышла замуж, а ты уже думаешь, что я буду изменять ему, - пробормотала она раздраженно.

Я погладила ее по волосам и усмехнулась.

- У меня есть опыт. И мне трудно представить, что рядом с Полем Алэном будет иначе. Рано или поздно в тебе угаснет желание быть виконтессой и проснется жажда женского счастья. Полного, настоящего. И если в тот момент рядом с тобой окажется, скажем, граф де Буагарди, ты не задумываясь последуешь за ним. Поверь мне, именно так и будет. И закончиться может смертоубийством.

Помолчав, я резко добавила:

- Сказать по чести, во всей округе не сыщется ни одной здравомыслящей девушки дворянского происхождения, которая согласилась бы стать женой Поля Алэна. Он так зол и неуравновешен… Может, потому он и прицепился к тебе, что на благосклонность других не может рассчитывать?

Закусив губу, Аврора упрямо пробормотала:

- Мы намерены объявить о помолвке.

Её упрямство меня разозлило. Подавшись вперед, я отбросила с лица волосы:

- Можешь поступать как знаешь, если ты упряма, как ослица! Я не буду вмешиваться. Мне только жаль, что впустую пропали мои силы. Тебя воспитывали, как аристократку, но я еще раз убедилась, что кровь рано или поздно заявляет о себе. Ты, несмотря на воспитание, осталась тщеславной крестьянской девчонкой, готовой на что угодно, лишь бы пробиться наверх!

Никогда прежде я не говорила с ней так. Но сейчас все мои аргументы были исчерпаны, поэтому я дала волю раздражению и гневу. Оскорбленная, она вскочила на ноги, щеки ее пылали.

- Уходи, - сказала я повелительно. - Оставь меня. Я представляю вас вашей судьбе, мадемуазель, и с этой минуты нам не о чем говорить.

- Я выйду за него замуж, и никто мне не помешает!

- О, разумеется. И я - меньше всего. Ступайте, госпожа виконтесса. Мы с вами потеряли общий язык, но, полагаю, подумав о том, какое блестящее вас ожидает будущее, вы быстро утешитесь.

Я говорила, что умываю руки, но, конечно же, это была неправда. Я и сама раньше не подозревала, как велика моя неприязнь к Полю Алэну, и нынче готова была предпринять что угодно, чтобы спасти от него Аврору. Перебирая в уме пути спасения, которые я могла испробовать, не рискуя выдать перед Александром недобрые чувства к деверю, я вспомнила об отце Ансельме. Кажется, он - тот, кто мне поможет!

Едва забрезжил холодный январский рассвет, я, набросив на голову кружевную шаль, уже входила в часовню. После мессы мне удалось поговорить с кюре в исповедальне. Отец Ансельм всегда хорошо ко мне относился. Кроме того, он, к счастью, был в курсе тяжелых особенностей характера Поля Алэна и полагал, что тот вряд ли может быть хорошим мужем для юной невинной девушки. Действительно, ему гораздо больше подошла бы какая-нибудь опытная, знающая жизнь вдова лет двадцати пяти, вроде той, которую он годами навещал в Понтиви. Но, конечно же, сильнее всего на священника подействовало мое признание о том, что Аврора совсем не любит Поля Алэна. Тщеславие - не повод вступать в брак, в этом мы с отцом Ансельмом были едины.

Таким образом, когда в тот же день за обедом было объявлено о помолвке Авроры и Поля Алэна, отец Ансельм самым решительным образом вмешался в разговор и заявил: он готов провозгласить с амвона об обручении, но о скором венчании и речи быть не может.

Ведь еще и года не прошло, как умер старый герцог дю Шатлэ! Его сыновья должны до конца соблюсти траур.

- Самый ранний срок - грядущая Пасха, - заявил аббат, - иначе я категорически откажусь венчать вас. Кроме того, надо еще выяснить, как отнесется к этому почтенная мадам де Сен-Мегрен.

Я не произнесла ни слова и сидела с каменным лицом, будто меня все это не касалось. После недолгого молчания Александр признал, что священник прав и что из-за траура пока нельзя говорить о немедленной свадьбе. Подобное неуважение к памяти покойного отца не оправдаешь даже войной… Поль Алэн не нашелся, что на это возразить. Было решено, что он и Аврора будут считаться помолвленными и объявят об этом, но венчание назначат на апрель - стало быть, до этого оставалось еще добрых три месяца.

«Милый старый герцог и из могилы выручает меня», - подумала я невольно. Аврора не проявила неудовольствия, и я могла надеяться, что побыть целых три месяца невестой виконта будет достаточно для ее честолюбия, а потом, весной, здравый смысл все же возобладает в ее голове.

4

Ночью 14 января английский бриг, тайно причаливший к берегу в Сен-Мало, не только привез в Бретань корреспонденцию, среди которой были и письма от моих отца и сына, но и увез к Туманному Альбиону Жанну Луизу де Симэз с дочерью. Несчастная женщина так