Провожал её взглядом Сулус с внутренним беспокойством и пониманием, что тщательно подобранные слова оказались не услышаны. Или не поняты. Или изначально выбраны неправильно. В общем, принц ощущал, что совершил сейчас какую-то глупость. Однако это чувство парадоксальным образом соседствовало с облегчением и удовлетворением: кажется, глубоко внутри он не слишком-то стремился открыть девушке глаза на того, к кому она определённо неравнодушна. Просто она имела право знать правду. Так что о состоявшемся кратком объяснении Сулус в любом случае не жалел.

А на Идану этот разговор подействовал неожиданно отрезвляюще, безотносительно её чувств к Марану. Недавние апатия и безразличие осыпались шелухой, оставив после себя твёрдую решимость и удивительно чёткое понимание, чего она хочет.

И называя Иду «разумной девушкой», принц Сулус был прав только отчасти. Да, она действительно старалась проявлять здравый смысл и рассудительность, но только до тех пор, пока не начинало говорить сердце.

Первым делом Идана направилась в библиотеку. Она не имела цели проверить слова принца, ему не было никакого смысла врать, тем более врать так фантастично и сложно. Но хотелось узнать больше, чем скупые слова про «профессионального убийцу».

Спасибо илаатам за аккуратность и дотошность, даже искать особенно не пришлось. В библиотеке имелась солидная, в трёх десятках томов, энциклопедия, в которой были собраны все заметные исторические личности с древнейших времён. Маран Отравленный Чёрный Меча там тоже нашёлся, пусть статья оказалась скупой. Признанный бастард Владыки, выполнявший особые поручения, обычно связанные с устранением мешающих политических фигур. Он считался убитым в Транте после успешного покушения на тогдашнего короля, которое сорвало назревавшее вторжение. Имя короля Идане было знакомо, но смутно, она так и не вспомнила, чем он был знаменит, кроме того, что был в своей династии последним.

Взяв с собой еще несколько книг, которые показались интересными и не имели никакого отношения к истории, Ида вернулась в свои покои с еще более точной и тщательно сформулированной целью: ей требовалось лично поговорить обо всём этом с Мараном, откровенно и желательно прямо сейчас. Потому что никто не имеет права решать за них, общаться им или нет, кем бы он ни был и откуда бы ни явился.

Впрочем, ей хватило здравомыслия понимать, что нет ничего глупее, чем явиться к посаженному под домашний арест мужчине среди бела дня, поэтому следовало подождать удобного момента, а перед этим — выяснить, где вообще находятся те самые «собственные покои», в которых законопослушно скучал профессиональный убийца из прошлого тысячелетия.

Спрашивать напрямую у кого бы то ни было Идана не рискнула. Наверняка прислуга приглядывала за гостьями, и мало ли какие распоряжения отдал Дииле принц! А вот снова завести с горничной разговор о вчерашних событиях, упомянуть Марана и задуматься о его судьбе — это выглядело достаточно невинно для того, чтобы не насторожить девушку, не посвящённую в подробности его биографии и их отношений.

Диила не разочаровала. Она охотно поддержала разговор и легко выболтала почти всё, что интересовало Идану, так что через пятнадцать минут у той имелся адрес с точностью до крыла дворца и этажа. Более пристальный интерес наверняка показался бы подозрительным, поэтому Ида поспешила свернуть разговор на другое.

Подробности удалось выяснить на месте, изобразив заблудившуюся глупышку. Больше всего она опасалась наткнуться на принца, который мог легко раскусить нехитрый план, но — повезло. Молоденькая девушка в форменной одежде, оказавшаяся магом, проверявшим бытовые чары, явно скучала в одиночестве без отпросившейся напарницы, и потому любопытству Иданы обрадовалась горячо и искренне, и сама вывалила на неё все интересующие подробности, даже показала ту самую дверь, за которую ей наказали пока не заглядывать.

Дверь никто не охранял. Вряд ли это было следствием безалаберности местной стражи, скорее домашний арест Марана являлся чистой формальностью. Да и то верно: если он столь удивительный и отличный профессионал, вряд ли его легко будет удержать в обыкновенных жилых покоях против воли. Всего второй этаж, даже Идана бы, наверное, при желании смогла сбежать.

После этого сложнее всего оказалось дождаться ночи — самого подходящего времени для тайных визитов. Чтобы не вызывать подозрений, Ида присутствовала на ужине, поддерживала разговоры, общалась с мужчинами, порой ловя на себе скользящий взгляд принца и старательно давя вызванное им беспокойство.

И чем дольше она заставляла себя прислушиваться и присматриваться к женихам, тем отчётливее понимала: не то. Они были разными, они были неплохими или даже, наверное, хорошими людьми, но ни один из них не трогал сердца, и мысли её постоянно обращались к тому, кого здесь не было. Она непрерывно сравнивала всех с ним, и сравнение неизменно оказывалось не в их пользу. Ида сознавала собственную необъективность, но не только не могла, а уже и не хотела с ней бороться.

В покои она вернулась около полуночи, пожелала доброй ночи Дииле, приняла ванну, старательно борясь с собственным нетерпением. А в какой-то момент оно незаметно переплавилось в предвкушение и стало доставлять удовольствие.

Она долго и придирчиво выбирала наряд. Приключенческие книги говорили о том, что «на дело» следовало идти в чёрном, чтобы прятаться с его помощью в тенях. Насколько хорошо освещался дворец глубокой ночью, Ида не знала, но решила послушать совета романов, тем более подходящий наряд нашёлся. Не чёрный, но полночно-синий с богатым чёрным шитьём и россыпью мелких чёрных камушков. Костюм явно был вечерним, он состоял из чоли, кутры с высокими, почти до середины рёбер, разрезами и струящейся юбки. Нашёлся и платок подходящего цвета, под который можно было спрятать светлые волосы.

Одевшись, Идана долго разглядывала себя в зеркале, стараясь унять нервную дрожь и смущение. Если кутру подпоясать, можно было добиться почти пристойного внешнего вида, а вот если нет…

Чоли, единственный предмет местного гардероба, который плотно облегал тело, оказался впору, и стоило бы, наверное, задаться вопросом, откуда вообще взялась вся эта одежда и как именно её шили без примерки, но Иде сейчас было не до того.

Гораздо больше беспокоило отражение. Тёмная ткань подчёркивала белизну кожи, добавляя хрупкости и изящества. Взгляд постоянно прикипал к непривычно открытому животу, в лицо бросалась краска, и никакие уговоры не помогали — хотелось прикрыться. На этом фоне вырез чоли казался даже скромным, у вечерних платьев в Транте декольте часто было намного глубже, но это тоже не успокаивало.

А стоило задуматься о том, понравится ли такой наряд Марану, и жаркой волной Иду окатило с ног до головы. Представилось, как красивые тёплые ладони ложатся на талию под кутрой,