– Долго она еще сможет работать, как ты думаешь? – спросила Мия, когда они разжали объятия.

– Так долго, как только сможет. Вы же знаете маму. Мы наняли еще одного пекаря, а я работаю за стойкой. Она наконец согласилась, что ей пора уступить место за стойкой. В почтовом отделении для нее полегче, потому что там она сидит. Она будет держаться до конца. Не могу представить себе, что ее здесь не будет. Ей будет скучно без людей.

– Ей будет скучно без сплетен.

– И это тоже.

Мия с радостью увидела, что Кэтрин неохотно улыбнулась.

– Как справляется отец?

– О‑о, он – сильный, и он любит ее. Он каждый день говорит ей об этом. Все так поддерживают ее. Как говорит мама, нужно надеяться.

Через окно Мия видела, как Беки открывает окно почтового отделения.

– Вон она. Я зайду с ней поздороваться.

– Я принесу вам кофе.

Входя в пекарню, Мия с неожиданным смирением осознала, что может причислить себя к счастливчикам, потому что у нее обнаружили рак на ранней стадии. Все относительно. Она вспомнила первые дни после того, как был оглашен диагноз, когда ей было невероятно страшно. Надежда, теперь уже усвоила она, – это подарок.

Прежде чем подойти к Беки, сидевшей за конторкой почтового отделения на заднем дворе кафе, она изобразила на лице энергичную улыбку.

– Ты сегодня рановато, – отметила Беки.

– Не знаю, как тебе удается удержаться и не съесть все, что достают из печи. Я здесь всего минуту, но уже готова продать душу дьяволу за сладкий пончик.

– Дисциплина, дорогая моя. Строгая и абсолютная дисциплина, – игриво ответила Беки. Потом она украдкой выдвинула из‑под конторки тарелку, на которой лежали рогалики с пеканом. – Хочешь один? Они еще теплые.

– Я тоже заказала полдюжины, – ответила Мия и быстро добавила: – Но не вставай, Кэт мне их уже пакует.

Беки бросила на нее пронзительный взгляд:

– Кэт разговаривала с тобой?

– О чем? Я только что вошла.

– М‑м‑м, хм‑м. Э‑э, я отлично себя чувствую. У меня барахлит нога, вот и все. Ох, в твоем почтовом ящике что‑то есть.

– Правда? – удивившись, спросила Мия. Она забронировала почтовый ящик на лето. До сих пор она получала только Газетт и рекламу.

– Эй, Ленни! – окликнула Беки. – Не мог бы ты принести почту из тридцать четвертого ящика?

Худощавый молодой мужчина с аккуратно завязанными в конский хвост светлыми волосами, одетый в белую униформу пекаря, подошел к Беки с большим пухлым конвертом.

– Спасибо, – поблагодарила она его. А потом, передавая конверт Мие, проговорила: – Пожалуйста. Кажется, что‑то важное. Думаю, это от твоего адвоката.

Мия взяла большой белый конверт, на нем был указан обратный адрес адвокатской конторы Чарльза.

– Не найдется ли у тебя выпить что‑нибудь покрепче? – спросила она.

– Нет. Но у меня наверняка есть ромовая баба.

– Я выпью рюмку рома и съем бабу.

– Э‑э, пойдем! – сказала Беки, махнув рукой.

Мия подошла к столику и села, уставившись на конверт.

Беки, опираясь на костыли, обошла прилавок. Мие было больно смотреть на нее. Она вскочила со стула и хотела помочь Беки сесть, но та отмахнулась.

– Что ты там нашла? – спросила она, усевшись.

– Это от Чарльза. Документы на развод.

– Ты же не станешь ничего подписывать, не проконсультировавшись сначала с адвокатом?

– Чарльз – сам адвокат.

– Да, но бумаги составляет тоже он. Ты не можешь доверять ему.

Подошла Кэтрин с кофе для Мии и стаканом ледяной воды для матери.

– Хотите рогалик?

– Нет, спасибо. Я съем его попозже. Я тороплюсь. – Мия положила конверт на стол и стала прихлебывать кофе.

Беки не отрывала взгляда от конверта.

– Ты не хочешь открыть его?

– Нет. Не хочу думать об этом сегодня, – ответила Мия. – Я так счастлива.

Беки удивленно подняла брови:

– О? И что тебя так взбодрило?

– Я почти закончила прокладывать дорожку к хижине.

У Беки вытянулось лицо.

– Вот здорово!

– И… Сегодня после обеда приедет Стюарт Макдуглас, чтобы помочь мне завершить работу.

Теперь Беки вытаращила глаза.

– Вот это да!

Мия засмеялась.

– Беки, ты – неисправимый романтик. Насмотрелась разных фильмов.

– Я видела твоего Стюарта Макдугласа. Обычно после встречи с ним я прихожу в романтическое настроение.

– Это не мой Стюарт Макдуглас. – Хотя она не могла не согласиться, что и ее он привел в романтическое расположение духа. Со вчерашнего дня она ловила себя на том, что напевает – в душе, готовя обед и под музыку, которую слушала в машине по радио. Внезапно она стала обращать внимание на текст лирических песен.

Мия вкратце рассказала Беки о том, как за день до этого пришел Стюарт, как они вместе обедали, и о том, что он приедет днем, чтобы помочь закончить работу. Она и мечтать не могла о более внимательном слушателе. Беки наклонилась вперед, положив ладонь на грудь и слушая рассказ Мии, время от времени широко открывала глаза.

– Я подумала, что после того, как мы закончим, я могла бы приготовить ему ужин. Разумеется, если он останется.

– О‑о, он останется, – с чувством проговорила Беки.

– Надеюсь, – тихо призналась Мия. Хотела бы она быть так же уверена в чувствах Стюарта, как Беки. – Я потом зайду к Родейлу, чтобы купить продукты. Просто на всякий случай.

Несколько минут они, как юные девушки, с пылом обсуждали, что приготовить на ужин. Когда подошла Кэтрин, чтобы подлить Мие кофе, Беки сказала дочери, чтобы та добавила к покупкам Мии ромовую бабу.

– Это мой подарок на десерт, – сказала Беки. – Обещаю тебе, она покорит его. Стоит тебе только вынуть руку из сумочки. Эта баба за счет заведения, слышишь? Возражать бесполезно. Это мой магазин, и я здесь все еще хозяйка. Все, что я хочу взамен, – сущие мелочи. Не таись от меня.

Мия вышла из кафе Шаффера с ромовой бабой, рогаликами с пеканом и хлебом. Спускаясь вниз по Главной улице, она увидела в хозяйственном магазине Кларенса. Неожиданно для себя она зашла внутрь и помахала ему рукой.

– Хотела сказать, что дорожка получается прекрасная. Спасибо вам!

Кларенс поспешил к ней.

– Э‑э, рад, что все получилось. Правда рад. Потом я посоветовал бы вам добавить гравия с той стороны хижины, где вы ставите машину. Я дорого не возьму. Но не хочу долго задерживать вас.