– Джек? Ответь, пожалуйста. Это серьезный вопрос? Посмотри на меня.

Казалось, ему это далось нелегко, но он развернул голову к ней. Сюзанна увидела нечто, от чего забыла, как дышать: он выглядел таким уязвимым. И напуганным.

– Джек! – прошептала она. – Он крепко сжал челюсть, но взгляда не отвел. – Конечно, я буду тебя помнить! Ты – единственный, кто мне важен, Джек. Единственный, кто разглядел настоящую меня. Кому я небезразлична. И кто небезразличен мне.

Джек покраснел. Казалось, он не знает, что сказать. Сюзанна знала, что он ненавидит эмоциональные моменты. Она улыбнулась слегка печальной улыбкой и развернулась, чтобы уйти. Теперь он может избавиться от напряжения. Однако Джек удержал ее.

– А я рад, – хмуро сказал он. – Я рад всему, что случилось. Потому что я нашел тебя.

Сюзанна засияла, хотя в глазах ее стояли слезы.

– Ты не знаешь, что это значит для таких, как я. Откуда тебе знать?

Она глубоко дышала, пытаясь избавиться от невидимых ремней, стягивающих грудную клетку.

– Я никогда не забуду про тебя. Никогда-никогда. – Она улыбнулась ему. – А ты меня не забудешь?

– Не глупи!

– Ну ладно!

– Ну, ну, – он снова привлек ее к себе и зашептал в ухо: – Ты же мой лучший друг, знаешь это? Ты… ты особенная.

Он повел плечами под ее ладонями. Спина его была напряжена, и Сюзанна знала, что ему неловко.

– Я не говорю о чувствах. Не говорил с самого детства. Даже с мамой. – Долгая печальная пауза. – Жаль, конечно, но теперь уже поздно. Но я могу сказать тебе. И я не хочу уходить, пока не пойму, что ты знаешь, что значишь для меня. Я никогда, никогда тебя не забуду. И мне не жаль ничего, что случилось. Оно того стоило. Иначе я не узнал бы тебя так, как знаю сейчас.

Сюзанна закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Когда Джек отпустил ее, Сюзанне захотелось вцепиться в него, но она через силу отстранилась, приклеив на лицо улыбку.

– Ты сможешь рассказать маме о своих чувствах – ну, что ты любишь ее. Когда-то она снова будет с тобой.

– Ага.

Джек кивнул, и на лице его отразилось совершенно детское нетерпение. Однако скоро оно сменилось печалью.

– Но тебя-то я больше не увижу. Никогда.

– Да, – тихо ответила Сюзанна. – Не увидишь.

В убежище не было ни кровати, ни дивана, но Джек помог Сюзанне подняться с пола, а потом переместился на старый ковер в дальнем углу. Его краски выцвели, но ткань все равно была достаточно плотной, чтобы быть удобнее жесткого пола.

– Иди сюда, – сказал он, садясь и опираясь на локоть. – Еще разок, как в старые времена.

Сюзанна с улыбкой присоединилась к нему. Положив голову Джеку на грудь, она закрыла глаза и прислушалась к его дыханию. Вдох, выдох, вдох, выдох…

А вот и она, черта. Блестит в небе, такая невесомая, и все же Сюзанне пройти сквозь нее невозможно. Сложнее, чем через стальную дверь сейфа.

Джек неподвижно стоял рядом с ней.

– Давай, – сказала она. – Просто сделай шаг, и все.

– А с тобой что будет?

– А я пойду обратно.

К следующей душе, а потом еще к одной, и еще. Бесконечный цикл, выдержать который станет в сто раз сложнее теперь, когда она ощутила вкус настоящей свободы, настоящего счастья.

– Давай, Джек. Просто шагни.

И он пошел. Ни единого взгляда, ни слова, ни прикосновения. Он пошел. Джек перешагнул черту.

Сюзанна наблюдала, как он обернулся и посмотрел на пейзаж за своей спиной. Она знала, что теперь он ее не увидит. Теперь он увидит просто пустую дорогу. Что-то привлекло внимание Джека, и он отвернулся, повернулся лицом к тому, что лежало перед ним – тому, что Сюзанна никогда не видела. Он сделал шаг, потом еще. Сюзанна стояла, наблюдая, как мир начал выцветать. Напоследок она увидела затылок Джека, уходящего вдаль.

– Прощай, Джек, – прошептала она.

Она могла бы крикнуть эти слова, но он все равно ничего бы не услышал. Ей было до него не дотянуться. И так будет всегда. Ее мир засиял ослепляющей, блистающей белизной. Она закрыла глаза, и одиночество сокрушило ее.

Сюзанна открыла глаза, услышав тихие шаги. Это Тристан с Дилан шли к убежищу. Сквозь дверь проникал тусклый свет. Пока Тристан не захлопнул дверь, снаружи доносилось шипение и вой призраков. Сюзанна повернула голову, прячась лицом в футболку Джека. Ей не хотелось ни с кем говорить, даже с самим Джеком, который, как она чувствовала, проснулся. Она просто не могла – не после сна, который ей приснился. Что это было – игра воображения или то, как все случится? Может, пророческое видение?

Она не понимала, почему пустошь делает это с ней: заставляет выйти из своего разума и показывает ей такое. Сюзанна терпеть этого не могла.

Она-то думала, что сны о прошлом Джека были болезненными. Но теперь она знала, что будущее еще хуже.

В убежище было тихо. Вряд ли Сюзанна с Джеком спали, однако, когда Дилан с Тристаном проскользнули в дверь с последним лучом солнца, они не заговорили с ними и не подняли головы. Дилан и Тристан оставались снаружи так долго, как могли, ловя последние минуты вместе. Однако призраки собирались. Когда раздалось первое шипение, Тристан стал ее торопить.

Джек с Сюзанной не развели огня. Свет снаружи тоже погас, так что в убежище было темно. Дилан была рада: так ей не придется следить за выражением лица. Снаружи она забыла ненадолго, что ждет их завтра, но здесь, с другим проводником и ее душой, будущее показалось перед ней во всей неизбежности.

Она подумала, что расплачется. Или закричит. Или ее стошнит.

Однако она заставила себя последовать за Тристаном к дальней стене, как можно дальше от двух других (хотя это было не так уж и далеко). Здесь не было кровати; не было ничего, кроме каменного пола, но Тристан все равно потянул ее к земле. Выпустив ее ненадолго из объятий, он снял через голову свитер и постелил на пол.

Лежать было неудобно, но Тристан устроился так, чтобы Дилан почти не касалась пола. Камень все равно впивался ей в бедро, однако смысла жаловаться не было. Это было неважно. Она попыталась расслабиться. Тристан принялся гладить ее по волосам, и успокоиться стало немного легче. Она старалась запомнить этот момент навсегда.

– Дилан, – пробормотал он. – Иди сюда.

Она подняла голову и посмотрела на него сквозь темноту.

– Я тут.

– Нет, – он потянул, уговаривая ее подняться повыше. – Сюда.

– Тристан! – прошипела она.

Его губы нашли ее рот. Что, серьезно? Он хотел целоваться сейчас, когда Джек и Сюзанна были в паре метров от них? Они же почти весь день провели снаружи, почему он не начал там?