государство. Так написано в газетах. И я говорю, мне это не подходит.

В е с т ф а л ь. Значит, ты против нашего государства.

Ф р а у  Ф л и н ц. Да. Если оно такое, как в нашей деревне!

В е с т ф а л ь. Тебе вообще надо помалкивать. Мы проводим верную линию.

К и н о м е х а н и к (входя). Время истекло.

Ф р а у  Ф л и н ц. Я тоже так думаю. (Выходит.)

Б и н к а у. Флинц, ты куда?

Ф р а у  Ф л и н ц (сердито). Туда, где определяют линию. (Уходит.)

Все смотрят ей вслед.

Б и н к а у. Вестфаль, а кто, собственно, определяет линию?

ЭПИЛОГ

Вторая конференция СЕПГ. Фойе в Вернер-Зееленбиндер-халле. Один из делегатов выходит, закуривает сигарету. Это  В а й л е р.

В а й л е р (человеку в форме). Ба, Красный Отто!

К а л у з а. Вайлер, Фриц!

В а й л е р. Сколько мы не видались?

К а л у з а. Целых пять лет.

В а й л е р. Ты стал полковником.

Смеются.

А я на четыре года застрял в министерстве. После Халле я было собрался вернуться к своей профессии.

К а л у з а. Слесарить.

В а й л е р. Конечно. А что сказали в ЦК? Фриц, сказали они, ты — слесарь, это великолепно. Мы немедленно направляем тебя в министерство, они там зашиваются с машиностроением. Ну, что ты на это скажешь?

К а л у з а. Я снова лезу в драку.

Курят.

В а й л е р. «В Германской Демократической Республике будет планомерно строиться социализм». Как только Ульбрихт сказал это, я чуть со стула не свалился. В сорок шестом мы получали за это по шее и от тебя. И я должен был задушить в себе социализм. Два часа тому назад это кончилось. Дожить бы до этих дней Эльстерману.

К а л у з а. Тогдашнему бургомистру?

В а й л е р. Обербургомистру. Умер он. Прямо на работе.

Молча курят.

К а л у з а. Ближайшие годы будут не легче.

В а й л е р. Но яснее.

Г о л о с  п о  р а д и о. Вторая партийная конференция продолжает работу. Следующей выступает председатель одного из первых сельскохозяйственных производственных товариществ, гость конференции, Марта Флинц.

К а л у з а. Флинц?.. (Припоминает.) Флинц? Неужели она?

В а й л е р. Она.

З а н а в е с.

Перевод В. Клюева и А. Вишняк.

Клаус Хаммель

РОВНО В ДЕВЯТЬ У «РУССКИХ ГОР»

Пьеса в семи картинах

Дети — материнскому сердцу,

Чтобы росли и мужали.

Бертольт Брехт

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Сабина.

Ганна.

Лило.

Мориц.

Боб.

Шнулле.

Вилли Краузе.

Клара Краузе.

Майер.

Мезевинкель.

Эльза Зегебрехт.

Тони Шнайдер.

Шмидт.

Гертруда.

Рудольф Шнайдер.

Д-р Дингельдей.

Михаэль.

Сергиус.

Буба.

Эдип, кретин.

Действие происходит в начале шестидесятых годов в Берлине, Ганновере, Вике-на-Фере и снова в Берлине.

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Берлин. День Республики. Ярмарочная площадь.

1

С а б и н а, Г а н н а, Л и л о.

С а б и н а. Как собираетесь провести время сегодня?

Г а н н а. У меня свидание.

Л и л о. У меня тоже.

С а б и н а. С Бобом?

Г а н н а. С Бобом.

С а б и н а. Со Шнулле?

Л и л о. Со Шнулле.

С а б и н а. Очень мило с вашей стороны, что прихватили моих старых кавалеров.

Г а н н а. А ты чем думаешь заняться?

С а б и н а. Пока не знаю.

Л и л о. Теперь небось жалеешь, что бросила мальчиков.

С а б и н а. Стоит захотеть, будут еще.

Г а н н а. Нам не нравится, как ты с ними обращаешься.

С а б и н а. А вам-то что? Или они уже не функционируют?

Л и л о. Встречаются с нами, а нравишься им ты.

С а б и н а. Мы подруги. Я вам палок в колеса не ставлю.

Г а н н а. Забери их обратно. У нас с ними все равно ничего же выйдет.

С а б и н а. А мне-то они зачем?

Л и л о. Я бы охотно попридержала Шнулле. Если б только он не сходил с ума по тебе.

Г а н н а. Я бы тоже осталась с Бобом. Но когда мы целуемся — что бывает не часто — он говорит: «Сабина целуется лучше»… Теперь я и одеваться стала, как ты.

Л и л о. А я сделала такую же прическу.

Г а н н а. Мы пользуемся такой же губной помадой, как ты.

Л и л о. Но все равно — нет нам счастья.

Г а н н а. И все из-за тебя.

С а б и н а. Не можете приручить ребят, а я виновата. Что же делать, если они бегают за мной?

Л и л о. На фабрике тебя уже осуждают. Считают твое поведение аморальным.

Г а н н а. Мы тебя защищаем, конечно, но, думаешь, легко быть твоей подругой?

Л и л о. Тебе-то они боятся сказать. Потому и науськивают нас.

С а б и н а. Кто науськивает?

Г а н н а. Эльза Зегебрехт, например, из передовиков.

С а б и н а. У нее климакс.

Л и л о. Мезевинкель.

С а б и н а. Ревнует… И все?.. Больше никто?

Л и л о. Мориц.

Г а н н а. Ну, этот по долгу службы, я думаю. Как партийный секретарь.

С а б и н а. А что говорит Мориц?

Г а н н а. Что ты слишком крутишь с мужчинами.

С а б и н а. Так и сказал — «с мужчинами»?

Л и л о. Ну конечно. Разве наши мальчики не мужчины?

С а б и н а. Ой… Насмешили.

Г а н н а. Ну и нахалка ты.

Л и л о. С нами ты тоже обращаешься как с девчонками.

С а б и н а. Дорогая Ганна!.. Драгоценная Лило!

Г а н н а. Что это ты?

С а б и н а. Ничего. Привет и наилучшие пожелания. Хочу освободить вас от своей дружбы.

Л и л о. Нет-нет… Ни за что!

Г а н н а. С тобой всегда так интересно.

Л и л о. И по крайней мере не скучно.

Г а н н а. И всегда мальчики!

Л и л о. Давайте не будем ссориться, а?

С а б и н а. Хорошо. Ссориться не будем. Сегодня ведь праздник — День Республики. И мы отметим его достойно: вечером вы увидите настоящего партийного секретаря — в роли моего любовника… Идет?

Л и л о. Сабина!

Г а н н а. Ну, будь хоть из Союза молодежи! Это еще куда ни шло. Но партийный секретарь…

С а б и н а. Значит, он сказал, что я слишком кручу с мужчинами?.. А он что сам-то — не мужчина разве?

Л и л о. Слушай… Подумай все-таки…

С а б и н а. Все продумано. Ровно в девять у «русских гор». Увидите, каким он у меня станет ручным. А когда он войдет во вкус, пошлю его ко всем чертям!

2

М о р и ц, Б о б, Ш н у л л е.

М о р и ц. Вы ведь знаете эту Сабину Краузе?

Б о б. Если интересуешься, как к ней подладиться, так этого как раз мы и не знаем.

Ш н у л л е. Тут уж у каждого должен быть свой подход, секретарь.

М о р и ц. Работает она хорошо. Добросовестно.

Б о б. Для вас это ведь главное — или нет?

М о р и ц. Не только, Боб. Все прочее тоже должно соответствовать. Ну, в человеческом плане.

Ш н у л л е. Личные дела нас не касаются.

М о р и ц. Значит, вам нечего мне сказать?

Б о б. Не-е…

М о р и ц. Или просто не хотите?

Ш н у л л е. Сам видишь все не хуже нас. Ты классный парень, но со своими секретарскими делами лучше не приставай.

М о р и ц. Я беспокоюсь о нашем товарище. Кое-кому не нравится это ее — ну, как бы сказать, — непостоянство.

Б о б. Нам оно тоже не по вкусу.

М о р и ц. Она, кажется, немного ветрена, а?

Ш н у л л е. Ну чего ты привязался, секретарь?.. Это что — допрос?

М о р и ц. Я хочу, чтобы на фабрике была здоровая атмосфера, больше ничего, и думал, что вы мне поможете.

Ш н у л л е. А говорят, партия сплетням не верит.

М о р и ц. Вот именно, Шнулле. Не верит. Но и спокойно смотреть, как девушка