– Саша, Маша! – Няня с трудом оторвала разбаловавшихся детей от согнутой в три погибели матери. – Ну озорники, вот я вам! Мама устала. Она была на работе. Дайте ей передохнуть.

Дубровская, как всегда, почувствовала легкое смущение. Так случалось всякий раз, когда кто-нибудь говорил о ее непомерной усталости от работы. Честно говоря, сегодня она переговорила по телефону с парой бывших клиентов, составила письменное ходатайство на два листа и провела время в компании разъяренного Серебровского. Денег она не заработала, и, вероятно, было бы больше пользы, если бы этот день она провела с детьми, гуляя в парке и читая им книжки. Во всяком случае, угрызения совести не тревожили бы сейчас ее душу, и она могла бы честно сказать: «Да, я устала и имею право уделить себе хоть немного времени».

Но впереди были выходные, и Лиза твердо дала себе обещание посвятить время детям и мужу. Они могли бы выбраться в город, в зоопарк, или устроить пикник на озере. Она тряхнула волосами и улыбнулась, радуясь погожему вечеру и предстоящему уик-энду. В этот момент из дома вышел Мерцалов. Он был в прекрасном расположении духа и, по всей видимости, собирался куда-то уезжать. В руках у него был кожаный саквояж, который он немедленно отправил в багажник своего автомобиля.

– А вот и мама приехала! – с улыбкой произнес он. Дубровская уже давно поняла, что с рождением детей она стала «мамой» не только для близнецов, но и для мужа. Видимо, следующий этап ее жизни наступит, когда ее начнут называть бабушкой. Мысль о том, что это будет еще не скоро, не улучшила настроения Лизы, и она подозрительно посмотрела на Андрея.

– Ты куда-то собрался?

Ответ можно было прочесть по веселым глазам шалопая и его явно курортному виду. Мерцалов надел шорты, рубаху в гавайском стиле и сандалии (благо столбик термометра застыл на тридцатиградусной отметке). В руках он вертел очки от солнца и соломенную шляпу. Ни дать ни взять Дон Педро! Для завершения образа не хватало разве что кубинской сигары.

– Да, я уезжаю, – сказал он, нацепив очки, а шляпу водрузив на голову Маше.

Девочка заливисто рассмеялась, а Саша, решив, что, по обыкновению, остался с носом, начал реветь.

– Ну вот, посмотри, что ты наделал! – напустилась на мужа Дубровская. Она подхватила рыдающего сына на руки. – Так, куда ты уезжаешь?

– На озеро. Вернусь в понедельник утром, потому что в двенадцать у меня самолет. Я улетаю в Новосибирск, по делам.

– Как славно! – заметила Лиза. – Мало того, что тебя не будет дома все выходные, ты еще и уедешь в Новосибирск! Я, конечно, узнаю о твоих планах в последнюю очередь.

– Ну не будь букой! Ты подаешь дурной пример сыну, – заявил Мерцалов, ничуть не огорченный замечанием жены. – Что бы, интересно, изменилось, если бы ты узнала о моих планах в первую очередь?

А ведь он прав, ничего бы не изменилось! Так уж повелось у них в доме, что глава семейства единолично решал, когда и куда ему уехать, где провести вечер, выходной, а жене не предоставлялось право голоса. Вернее, говорить Елизавета могла что угодно, вот только это ничего не меняло. Тем не менее Дубровскую не покидала уверенность, что это неправильно, и в хороших семьях супруги сообща обсуждают такие вопросы.

– Я еду с друзьями на озеро, и у нас собирается чисто мужская компания. Никаких женщин, – пояснил Андрей, решив, видимо, что это будет хорошим утешением снедаемой ревностью супруге.

– Мне кажется, ты слишком много времени стал проводить в чисто мужских компаниях, – холодно заметила Лиза. – Может, было бы лучше, если бы ты больше внимания уделял детям?

Гордость ей не позволила сказать «мне». Ссылка на детей была более чем кстати.

– Хорошая мысль, – одобрил Мерцалов. – Вот и побудь с ними в выходные, покажи пример. Разве дело, что дети чаще видят няню, чем собственную мать? Деньги я оставил в комоде. Кафе-мороженое, детские аттракционы – все к вашим услугам. Ну пока, мои хорошие! – Последняя фраза адресовалась малышам. Мерцалов надел на голову шляпу и потрепал Сашеньку по щеке. – Будь мужчиной! Я привезу тебе в понедельник живую рыбку.

– Лыбку! – повторил Саша и заулыбался.

«Рыбку!» – зло повторила про себя Лиза. Ее разочарование и уязвленную гордость не способна была залечить даже золотая рыбка – исполнительница желаний. Нет, ну каково! Прежде чем она успела парировать его колкий ответ, Мерцалов уже сел в машину и дал по газам. В воздухе повисла сизая дымка. Дубровская сердито посмотрела ему вслед. Перспектива провести выходные с детьми уже не казалась ей такой привлекательной. Она понуро потащилась в дом, оставив близнецов на попечение няни. Нужно было хотя бы переодеться, снять высоченные каблуки, из-за которых ноги к концу дня становились тяжелыми, как пудовые гири; оставить портфель с бумагами в кабинете, чтобы детишки не изрисовали ее процессуальные документы своими каракулями.

В доме, как обычно, хозяйствовала свекровь. Она перебирала кухонные полотенца и салфетки, складывая их стопками в шкаф. В платье с широким поясом и с высокой прической, из которой не выбивался ни один волосок, Ольга Сергеевна выглядела, как всегда, безупречно. «Мадам Мерцалова», как за глаза называла ее Лиза, привыкла держать себя и окружающих в узде.

– Ну что, уехал? – спросила она невестку, словно не видела, как машина сына, мигнув сигнальными огнями, удалилась от дома.

– Уехал, – подтвердила Лиза.

– А ты?

– Ну а что я?

– Ты почему не поехала с ним?

Хороший вопрос! Не поехала, потому что он ее не взял. Потому что хочет отдохнуть без нее. Потому что, по всей видимости, не особо в ней нуждается.

Но вслух Елизавета этого не произнесла. Она сделала безразличный вид.

– Андрей сказал, что они собираются мужской компанией, – ответила она, утаскивая из вазочки крекер. Она была чертовски голодна.

Ольга Сергеевна хмыкнула.

– Мужская компания! – сказала она недоверчиво. – Все беды начинаются с этих мужских компаний. Ты должна была проявить настойчивость и поехать с ним.

– Ну что я буду делать одна среди мужчин! – возразила Дубровская.

На душе у нее скребли кошки. Она и сама не очень-то доверяла всем этим мужским посиделкам. Нет, конечно, представителям сильного пола бывает приятно провести время без женщин, расслабиться, забыть о необходимости следить за своим языком и манерами. Эта потребность у мужчин выражена сильнее, чем у их подруг. Но на проверку оказывается, что подгулявшая мужская компания забывает о своих принципах сразу же, как только встретит такую же веселую женскую компанию.

– Ты должна была с ним поехать! – твердо повторила свекровь.

– Я привыкла доверять своему мужу, – произнесла Дубровская фразу, которую недавно слышала в фильме про супружескую измену.

– Ну и зря! Доверяй, да проверяй! Думаешь, покойного Мерцалова в мужские компании не тянуло? Еще как! То у них рыбалка, то охота, то баня, то пиво. Но я была не готова заживо замуровать себя в домашнем склепе. Опять же за мужем пригляд всегда нужен. Он просится на рыбалку? А я тут как тут! Всех жен его друзей обзвонила, и мы выступили единым фронтом. Они рыбу ловят, мы уху варим. Они в своей палатке водочку пьют, а мы с девочками в соседней сплетничаем. Так тридцать пять лет рука об руку и прошли и о разводе не помышляли. А стала бы я ему доверять да отпускать куда ни попадя, с кем ни попадя, вмиг бы разбежались!