Полицейские начали стрелять, и я не мог их за это винить.

Я бросился вперёд, и время застыло.

Бойцы. В первую очередь — бойцы с их лучевыми пушками. Теперь я знал, куда надо бить, чтобы уничтожать их с одного выстрела. Мой организм не создал лучевого оружия такого типа, как у бойцов, но мощные электрические разряды всё равно заставляли детонировать их биологические излучатели. Раз, два, три, четыре, пять… Запасённая электрическая энергия кончилась, шестому я отсёк добавочные конечности с пушками — и срезал голову силовым полем.

Но силовое поле тоже не могло генерироваться бесконечно.

Я смутно осознавал, что при достаточном количестве редкоземельных металлов, в первую очередь гафния и рения, мог бы создать в своём теле энергетический фокус. Тогда всё было бы проще. А так приходилось выбирать, кого уничтожать на расстоянии, а с кем придётся драться врукопашную.

Уничтожители. Их всего двое, но у них генераторы поля той же природы, что и у меня. Первый сдох сразу, второй ухитрился ускориться, почти как я, — и мы обменялись несколькими ударами на расстоянии. Я отбил его атаку, он отбил мою. Я снова отбил.

Он не успел.

Синеволосая сирена начала петь в сторону моих помощников. Я метил в шею, но она, будто почувствовала, начала приседать.

Поле снесло ей макушку, будто срезало верх с яйца.

Этого хватило.

Вторая сирена оказалась на пути, и я оторвал ей руки, а потом кулаком пробил дыру в груди. Если она и выживет, то восстанавливаться будет долго.

Остатками энергии я подхватил малыша, падающего навстречу жадным пастям чистильщиков — и отбросил его в сторону. Это было сомнительное спасение, я мог переломать ему все кости этим толчком. Но у меня не осталось ни сил, ни времени, чтобы сработать бережнее.

Как ни странно, моя группа поддержки ещё стреляла. И даже порой попадала: я видел, как вздрагивают буги, в которых вонзаются пули, как удачный выстрел разнёс голову единственному панцеру, которого я даже не приметил со шпиля. Буги откровенно тормозили, а панцер, получив рану, начал перемещать свои кубики-компоненты, перестраиваться в иную форму. Выглядел он при этом, будто головоломка в процессе сборки…

Слуга развернулся и смотрел на меня. Двигался он плавно, всё-таки я был куда быстрее, но всё равно ускорился так, как я не считал возможным для его породы. Лицо Слуги оставалось невозмутимым, разве что какое-то любопытство в нём появилось. Совсем не боится? Я ведь только что проредил его отряд наполовину…

Мне навстречу кинулась одна из стай чистильщиков. Я упал на четвереньки — и побежал навстречу, в прыжках раскидывая крыс в разные стороны. Выросшие когти сочились ядом, фрагменты чистильщика, которых я коснулся, начинали метаться из стороны в сторону, натыкаясь на соседей, потом замирали. Те, кого они коснулись, умирали тоже.

Я пробежал сквозь стаю, уничтожив её на две трети — и коллективный разум чистильщика угас. Уцелевшие фрагменты принялись грызть отравленные части и друг друга.

Слуга продолжал смотреть на меня. Потом встряхнулся, руки и ноги у него стремительно удлинились, одежда лопнула по швам и разошлась. Он превратился в тонкую трёхметровую фигуру, будто его вытянули на волочильном станке. Слендермен? Я знал, что на Земле Слуги порой любят охотиться на людей в таком облике. Но мне-то слендермен не страшен…

Слуга достал из лохмотьев одежды (даже они почему-то выглядели безупречно!) прибор, больше всего напоминающий складной портативный утюг. Направил подошву «утюга» на меня.

Нет-нет, мы так не договаривались…

Я прыгнул в тот миг, когда он нажал на спуск.

Вспышки не было, вообще никаких визуальных эффектов не наблюдалось. Но я почувствовал, как что-то изменилось в пространстве по направлению «утюга». Будто пронеслась в воздухе тяжёлая плита…

Землю вдавило широкой полосой, так что образовалась глубокая, метра в два-три, траншея.

Гравитационный ударник.

Время перезарядки — ноль целых восемь десятых секунды. Спасибо, Ана, что перечислял характеристики оружия Прежних, я запомнил.

Восемь десятых секунды — это до фига и больше.

Ещё один удар, от которого я увернулся.

Да ну, он серьёзно, что ли? Я всё-таки быстрее, а ударник бьёт узким лучом… Прыгая из стороны в сторону, я помчался к нему.

Слуга выстрелил, как мне показалось, себе под ноги!

Земля под ногами вспучилась, вспухла горбом, меня швырнуло вверх как раз в тот миг, когда я готовился прыгнуть.

Твою ж человеческую мать!

Я изогнулся в воздухе — меня подбросило метров на пять, не меньше. Окинул быстрым взглядом поле боя. Слуга наводил ударник на меня.

Остатками энергии, про которые я даже не подозревал, я сумел создать под ногой опорную площадку. Оттолкнулся вниз, к земле.

Заряд прошёл надо мной, силовое поле полыхнуло, на миг стало видимым — будто круглое закопчённое стекло, повисшее в воздухе. Гравитационная волна отразилась от поля и, срикошетив, расплющила ещё одну стаю чистильщиков, обратив в кровавые брызги на щебенке. Как удачно получилось!

Кувыркнувшись по камням, я выпрямился — уже рядом с врагом.

И прыгнул на Слугу, пока его ударник перезаряжался.

Он, конечно, был выше. Зато я куда тяжелее.

Ударив всем телом в грудь, я повалил Слугу, вырвал ударник. Тело у Слуг не очень-то крепкое, вместе с «утюгом» мне достались в качестве трофея сжимавшие рукоять пальцы. Направил ударник на неуклюже бегущего ко мне буги. Сжал спусковую скобу.

Бух!

«Морскую звезду» унесло метров на полста и разбрызгало по стене уцелевшего дома на соседней улице, размазав с первого этажа по третий.

А хорошая штука! Как здорово, что Слуги пользуются оружием!

Я оскалился, глядя на Слугу. Занёс ударник над его головой.

— Не испорти мне Майкла, мальчик. Он старый ценный Слуга. Правда, слишком самонадеянный.

Я не стал стрелять. Просто ударил «утюгом» изо всей силы, размозжив лицо Слуги в кровавое месиво. А сам, отпрыгнув, нацелил трофейное оружие на Прежнего.

Точнее, на Прежнюю.

Она выглядела как немолодая, лет сорока, женщина с вытянутым, угловатым, но при этом аристократическим, «породистым» лицом. Тоже в обычной человеческой одежде — туфли, длинная серая юбка, белая блузка и жакет. Бизнес-леди, в общем. Указку в руку — и выступать перед акционерами.

Прежняя стояла между кораблями, довольно далеко от меня, но слышал я её так отчётливо, словно она была рядом.

Все три моих сердца бешено колотились, организм молил об отдыхе.

Но расслабляться было нельзя.

— Да мне пофиг на его ценность, — сказал я и с удовольствием пнул Слугу, сломав ребра.