— Что? Даже ничего мне не скажешь?

— Извини, — пожал плечами Сареф, с трудом выговаривая слова набитым ртом, — я хочу есть.

Лина побагровела от гнева. Сареф же только усмехнулся про себя. Параллель между Линой и Джайной прослеживалась соответствующая, и первая, как и вторая, терпеть не могла, когда на неё не обращают внимания. На неё можно кричать, ругаться, оскорблять, даже поднять руку — но вот не замечать её присутствия было самым невыносимым.

Виктор же тоже внимательно смотрел на Сарефа и Лину. Он не исключал, что Лина, какие бы причины не вынудили её сюда прийти, до сих пор держится с Виктором очень закрыто… И потому он посадил их вместе, явно надеясь, что они начнут… искрить, если так можно было выразиться.

Вот только и Сарефу здесь стоило соблюдать определённую осторожность. Если он слишком доведёт Лину — она вполне может проболтаться, что у Сарефа имеется Кольцо Силы, которое он от своего дяди успешно скрыл. А если Адейро выяснит, что Сареф скрыл от него кольцо — с него станется залезть к нему в Системный Инвентарь прямо сейчас. А этого допустить было никак нельзя. Он всё ещё не готов. Он всё ещё уязвим…

Наконец, Джайна и Лесли рискнули нарушить молчание, заведя разговор о последних модных тряпках, которые было принято носить в этом сезоне клановым девицам. Лина, которая даже здесь не избавилась от своих куртки и штанов, только мрачно на них косилась.

— Как же приятно хоть с кем-то об этом поговорить, — довольно сказала Лесли, когда Джайна любезно отозвалась об её сапфировых серьгах, — а то некоторые настолько отсталые и недалёкие…

— Да уж, — кивнула Джайна, — мои братья, к сожалению, тоже не особо разбираются в моде.

— Ну, почему же, — вклинился в разговор Сареф, — когда я вернулся в поместье Джеминид — на следующий же день все слуги начали носить коричневые штаны и длинные юбки. Это разве не веяние моды?

Лина… и, как ни странно, Сварри шутку оценили и прыснули. Адейро и Тания, напротив, укоризненно посмотрели на Сарефа. Но тот, ничуть не смущаясь, продолжил:

— А дядя Исмарк ходит в коричневых штанах всю жизнь. Он в поместье вообще самый модный мужик.

С грохотом ударив кулаком по столу, Исмарк встал… и его тут же усадил обратно Адейро.

— Спокойно, спокойно, — с улыбкой сказал Виктор, отпивая вино из своего бокала, — хотя, между нами, Исмарк, твой… излишний консерватизм в одежде порой, действительно, вызывает вопросы.

Исмарк лишь злобно посмотрел на Виктора. И у Сарефа возникло очень чёткое ощущение, что Исмарк хотел напомнить Уайтхоллу, что тот сам в своё время был куда более консервативен в одежде, если нищенские обноски можно было так называть. Но Адейро снова положил ему руку на плечо, и он промолчал.

— Ну что ж, рада, что ты всё это увидел, Сареф, — снова заявила Лина, — ты ведь, наверное, по всему этому так скучал.

Сареф нехорошо ухмыльнулся. Лина всё равно продолжала напрашиваться. Что ж, ей будет полезно получить немного причитающегося.

— По правде говоря, я удивлён, что и ты предпочла вернуться в свой клан, — мягко начал он, — исходя из наших предыдущих разговоров я сделал вывод, что ты не очень любишь своего отца.

Немного помолчав и посмаковав грядущий момент, Сареф продолжил:

— Впрочем, меня это, наверное, не должно сильно удивлять. Раз уж ты продалась один раз — легко продашься и ещё. И чем тебя купили на этот раз? Пообещали место в Состязаниях от имени Уайтхоллов?

Судя по многочисленным реакциям присутствующих, Сареф понял, что попал в яблочко. Сварри поперхнулся куском пирога, и только ласковый, но твёрдый шлепок по спине от отца помог ему прочистить дыхательные пути. Бокал, который в этот момент держала в руках Лесли, с оглушительным звоном взорвался. В тот же момент подле неё появился хранитель Уэмор, который на удивление ловко подобрал все осколки и, поставив перед Лесли новый бокал, тотчас испарился. Виктор же с Адейро, нахмурившись, созерцали Сарефа. Похоже, им подобная сообразительность от непокорного драконьего жениха не очень понравилась.

— Только не говори, что ты завидуешь, — хмыкнула Лина, сумев-таки с собой совладать.

— А что в этом стыдного? — так же с изумлением ответил Сареф, — ты много лет изводила своего отца и не давала ему даже шанса с тобой объясниться. И, тем не менее, после этого ты по одному только своему желанию оказываешься в клане. По одному только своему желанию получаешь место в Состязаниях. Твой отец любит тебя просто потому, что ты его дочь, и готов простить тебе всё, что угодно. Естественно, я тебе завидую. Дай-то мне Система хотя бы десятую долю такой любви от моего отца.

Сразу после этих слов неловкость, которая воцарилась за этим столом, можно было буквально пощупать руками. И Сареф отлично понимал, почему. За клановыми разговорами так было не принято. Правда, от Виктора Уайтхолла он после этих слов заслужил уважительный взгляд. Лина же, не выдержав такого напора, угрюмо уткнулась в свою тарелку. Судя по всему, она уже тысячу раз пожалела о своём решении прийти сюда. Если, опять-таки, оно было добровольное, в чём Сареф не был уверен до конца…

* * *

Наконец, этот ужасный завтрак был закончен, и все члены Джеминид пошли устраиваться в своих комнатах. А вот Сареф с ними не пошёл — если уж ему выпала возможность провести день в поместье Уайтхолл, он хотел посмотреть и узнать как можно больше. Мельком он подумал о том, что до клана Зинтерра отсюда совсем рукой подать: поместье Уайтхолл, равно как и примыкающая к нему Рагнезия, в которой должны были проходить Состязания, находились едва ли не в десятке километров от границ с Зинтеррой. Но ничего. До этого очередь тоже дойдёт.

В саду Уайтхолла Сарефу понравилась. Везде были хвойные деревья, и здесь, несмотря на то, что сейчас было лето, жаркое даже по меркам северных широт, стоял восхитительный хвойный аромат. Сареф сел на одну из скамей и закрыл глаза, наслаждаясь тишиной. Впрочем, долго она не продлилась.

— Ага, вот ты куда спрятался.

Недовольно открыв глаза, Сареф увидел, что его нашёл Сварри. Сначала он хотел прогнать белобрысого нахала, но всё же заставил себя сдержаться. Сварри был ещё ребёнком. И он не мог нести ответственность за то, что делали Виктор и Адейро.

— А это правда, что вы с сестричкой Линой поссорились? — спросил Сварри.

— А зачем ты меня об этом спрашиваешь? — хмыкнул Сареф, — спроси у сестрички Лины.

— Она с нами почти не разговаривает. Мне всегда говорит, чтобы я к ней не приставал. А сестричку Лесли она вообще один раз по лицу ударила. Лесли потом весь день плакала.

Мельком Сареф подумал, что к Лесли он начинает испытывать уважение. Ради того, чтобы вовремя предать Сарефа, Лина стерпела абсолютно всё, что с ней происходило в походе на Бивня. До какой степени надо было её выбесить, чтобы заставить потерять самоконтроль — оставалось только догадываться.

— Так почему…