Он сделал движение навстречу, но Александра вильнула всторону и заскочила в свой кабинет.

Тотчас следом просунулась взлохмаченная седая голова:

– Можно заходить?

– Одну минуточку, – с трудом выговорила Александра, самасебя не слыша: так колотилась в висках кровь.

У пациента, надо полагать, тоже не все в порядке оказалосьсо слухом: вошел как ни в чем не бывало, уселся у стола, уставился наАлександру.

Не сказав больше ни слова, та подошла к раковине и приняласьмыть руки: сейчас это был единственный способ успокоиться под пристальным,недовольным взглядом.

Ростислав! Зачем он пришел? Вчера только появление Владапомешало ему расправиться с Александрой, значит, он решил довести дело до концасегодня? Но что, он совсем дурак и не понимает: здесь одни сплошные свидетели!Или собирается всю больницу перестрелять? Хотя зачем? Он просто явилсяуточнить, работает ли сегодня Александра. Значит, это и был тот самый «молодойчеловек», который рвался к ней без очереди. Ну, уточнил. И что теперь? Будетподжидать ее на улице? Гос-по-ди…

– Одну минуточку, извините. – Александра набрала номер.

– Справочная «Скорая»!

Голос другой, не Светика – противный такой голос.

– Скажите, пожалуйста, Рутковский сегодня работает?

– Рутковский работал вчера. Теперь будет только послезавтра.

То, что Влад работал вчера, Александра знала и сама. Зачемпозвонила? Только надеясь на чудо.

– Из… извините, а вы не подскажете его домашний телефон?

– Здесь вам не справочная!

Как не справочная, сама же сказала: «Справочная «Скорая»!»Но трубка уже брошена.

– Давайте вашу карточку.

Александра принялась листать страницы, всем телом ощущаянеодобрительный взгляд пациента. Небось подумал, она звонила любовнику, которыйее бросил. Не-ет, любовник как раз ее не бросил, любовник явился ее убить, азвонила Александра совсем другому человеку, единственному своему защитнику,спасителю, можно сказать. Осечка. У них с Владом назначена встреча сегодня втри часа, возле кинотеатра «Рекорд», после окончания Александриного дежурства,и как же она сейчас жалела, что отказалась от его предложения встретить ее уполиклиники!

Ладно, чего она так распустилась? Пока все-таки жива, иРостислав явно не станет стрелять через дверь.

– Извините. Слушаю вас.

Каждый раз, нажимая на кнопку около стола, Александраневольно сжималась: а вдруг на этот раз вместо очередного недовольного пациента(все они, чудилось, встали нынче не с той ноги, а может, у всех началиськритические дни?) на пороге появится Ростислав с этой своей небрежной улыбкой,от воспоминаний о которой у нее до сих пор щемило сердце. Как это было, как этовсе было у них…

– Ой, погодите, не так быстро, я что-то ничего не понимаю.Слабость, учащенное сердцебиение? А раньше такого не было? Вы лекарствакакие-нибудь принимаете?

– Нет.

– Пульс под девяносто, кожа очень сухая. Простите, выфуросемид не пьете?

– Ну… немножко.

– Немножко – это сколько?

– Таблетку, иногда две.

– Каждый день?! А это не утомительно – постоянно бегать втуалет? И не всегда удобно, наверное?

– Ой, я так хорошо худею с фуросемидом! И мешков под глазаминет.

– Ну и чего вы хотите? Конечно, будет тошнить, и ломитьголову, и пульс как у зайчика. У вас элементарное обезвоживание, вот в чемдело. Кстати, об отеках. У нас под глазами находится клетчатка, которая отличновпитывает воду. Чуть дадите себе волю – наберете мешки пуще прежних.

– Да вы что? Зачем вы меня пугаете?

– А что делать, если вы сознательно губите свое здоровье?!Лучше сядьте на хорошую диету, спортом займитесь. Не ужинайте, ни в коем случаене пейте на ночь чаю, – вот и не будет отеков.

Владу в конце концов она все выложила. И для того, чтобы онне смотрел на нее, как на сумасшедшую, и вообще: надо было хоть как-тоизбавиться от страха. А может, ждала, что Влад скажет: таких совпадений небывает, или что-то в этом роде, какую-нибудь такую же успокоительную чушь.

Не сказал, вообще ничего не сказал, только лицо его мрачнеловсе больше и больше. Они так и сидели на дорожке в коридоре, и Влад, хмурясь,твердил:

– Хотите вы или нет, а в милицию пойти придется. Япо-прежнему готов подтвердить, что наезда не было, но что Карина умерла отстраха – это вполне вероятно. И тут еще этот проклятый шрам… Как вы намереныэто распутать? Как увязать? За этим человеком, Ростиславом, надо следить, надовыяснить, что это за птица. Как вы собираетесь это делать? Караулить за углом?Вам и о своей безопасности подумать надо. Вот какое предложение: у меня естьприятель, он бывший сотрудник органов, сейчас занимается частными расследованиями.Вращается в очень высоких кругах, хотя, поглядев на него, этого никогда нескажешь. Очень хороший человек! Я его как-то выводил из приступа, так что онмне кое-чем обязан и не откажет. Позвонить ему сейчас, к сожалению, я не могу,телефон в записной книжке, а она дома. Поэтому я вас пока оставлю, а вызапритесь хорошенько и никому, ни за что не открывайте. А я, как до домудоберусь, созвонюсь со своим приятелем и назначу с ним встречу на завтра. Вы сутра работаете? Ну и отлично, на вторую половину дня назначу. И вам позвоню.Главное, никому не открывайте!

Иисусе! А это кто еще? Мерещится или в самом деле негр?!Натуральный черненький! Он что, заблудился в нижегородских джунглях, и поэтомуприперся в заштатную поликлинику Советского района?

Впрочем, Александра тут же сообразила, в чем дело. Мальчишкасовсем молоденький – наверняка студент. В Строительной академии их учитсянемало, а общежитие академии – рядышком, на Тимирязева. Ребятишки изредказабредали в районную поликлинику, если ленились тащиться на трамвае встуденческую, на Ильинку.

– Здравствуйте, садитесь. Что случилось?

В темных глазах напряжение, как на экзамене. То ли пытаетсяпонять вопрос, то ли вспомнить ответ.

Наконец выдавил:

– Ка-щель…

– Откройте рот.

Он напрягся. Александра сама открыла рот, и черное лицоозарилось пониманием.

Горло красное.

– Скажите А.