Она только вышла из душа и начала одеваться, как в дверьпозвонили. Карина кое-как напялила свитер, глянула в «глазок» – да это Женькапереминается на площадке! На помеле, что ли, прилетела?! Хотя она на своем«Форде» гоняет, как тот Шумахер, еще побыстрее, чем на помеле.

Растерянно открыла:

– Тебе чего? Ты же собиралась звонить…

Полозова ворвалась, как ураган:

– Слушай, тут такие новости, умереть и не встать! Я толькоположила трубку, поговорив с тобой, как мне позвонили из Москвы. Слышала, тамхотят проводить всероссийский конкурс модельеров под патронажем правительства?Уже сейчас собирают заявки. Я, конечно, записалась. Каждый может взять однусвою модель и платья для трех номинаций. Вот это, я тебе скажу, перспективы! Впозапрошлом году, ты, наверное, слышала, одна модель на таком конкурсе вышла закакого-то миллионера из Штатов, а двух наших, нижегородских девочек взял к себеСлава Зайцев! Так что готовься, я тебя назвала. Поедешь со мной.

Карина изумленно прислушивалась к собственным ощущениям.Ничего, ну ни-че-го-шеньки не затрепетало в душе при этом сногсшибательномизвестии! Даже самой странно, честное слово. Однако Полозова, кажется, считаетее полной дурой?

– Женя, спасибо, конечно, но я же сказала, что ухожу изагентства.

– Что-о? Даже теперь?

– Тем более.

– Тем более?.. И что это значит? Ты решила, я хочу тебяподкупить этим конкурсом, я все выдумала, да?

Карина пожала плечами, хотя не сомневалась: дело именно таки обстоит.

Полозова мгновение испытующе смотрела на нее, потом отвелаглаза.

– Ты, конечно, не поверишь и правильно сделаешь, –пробормотала она, и голос ее звучал как-то странно, Карина сказала бы –неуверенно, если бы это слово было применимо к бульдозеру по имени ЖенькаПолозова, – не поверишь, но я ничего не знала обо всем этом, ну, о мужиках. Инасчет договора с Олежкой – какие глупости! Никакого договора у нас нет. Инасчет денег… Конечно, за презентации платят, то есть я думала, это только запрезентации… – Голос у нее совсем упал. – Например, приходит Анечка и приноситмне пятьдесят баксов – дескать, от благодарного клиента. Я спрашиваю: от какогоклиента? Чаевые от «Босса», что ли? Она как раз работала в их костюмчике. Нуда, говорит она. Я пожимаю плечами и кладу баксы в карман как законный процент.А теперь выясняется, что таких случаев, как с тобой, наверное, было много,никакой «Босс» тут совершенно ни при чем, и вообще!

Карина вздохнула. Печально… печально, что Полозова считаетее, Карину Синцову, не просто дурой, а дурой клинической. Ну что за детскийлепет! Девственница в борделе, да и только!

– Ладно, Женя, – дипломатично ответила Карина, – очень можетбыть, что ты и правда ничего не знала. Но уж Олег-то точно знал! А господинПетров – тем более. Меня там чуть не изнасиловали, ты способна это понять? Вот,смотри!

Она оттянула ворот и показала Жене то, что обнаружиласегодня во время утреннего душа. Два изрядных синяка на шее, куда впивалисьмокрые губы Петрова, и еще царапина, оставленная, наверное, когда Каринавырывалась из его жадных лап. Надо ли объяснять, насколько созерцание этихследов похабства «улучшило» ее настроение? Ведь если Сашка увидит…

Женя поджала губы, ничего не сказав. А что тут говорить?

– Уж не знаю, кем надо быть, чтобы такое спустить. Причем онсовершенно серьезно мнит себя пупом земли! Наверное, ему все и всегда сходило срук благодаря деньгам, вот и привык. Ну а теперь не сойдет.

– Но он же тебя все-таки не изнасиловал! – жалобно возопилаЖеня.

– Не изнасиловал, – кивнула Карина. – Но даже если этопроизошло бы, ты бы сказала: но ведь тебя не убили, не зарезали! Поэтому давайпрекратим эти никчемные разговоры.

Она вошла в комнату и принялась порывисто натягивать на себяновые джинсы. Женька приперлась следом, остановилась на пороге и смотрелаисподлобья, как она одевается.

– Ладно, – сказала со вздохом. – Твое дело, конечно. Толькозапомни: и я правда в этом деле никак не замешана. Не веришь – не верь. Ну чемя могу тебе это доказать? Разве только… до милиции подвезти.

– Ничего, я на трамвае, – отмахнулась Карина, сильнораздирая щеткой свои короткие, очень густые темно-каштановые волосы.

– Карина, ну я тебя прошу, – заискивающе пробормотала Женя.– Ну ты что, не понимаешь, в каком я сейчас состоянии?

Карина покосилась в зеркало. Вид у Полозовой был откровеннопришибленный.

«Может, и правда не знала? – закралась мыслишка. – Разевалаклювик, как тот птенчик, которому мама с папой кидают червяков да гусениц, незадаваясь вопросом, что за чаевые у девчонок, как да почему? И теперь хочетзагладить вину. Ну, пусть подвезет, черт с ней, ведь на трамвае столькотащиться, вдобавок дождись его сначала!»

– Ладно, поехали.

Нарядный бордовый «Форд» Полозовой довольно вызывающесмотрелся на фоне свежевывешенного белья и облезлой беседки. Одним колесом«Форд» стоял в песочнице, и Карина подумала, что, если бы не кислая осенняясырость, когда ни одному ребенку и в голову не придет возиться в песке, Женярисковала бы схлопотать от бдительных бабок по первое число. Вон, маячат вокнах, неодобрительно разглядывая бесцеремонную иномарку!

Карина подошла к передней дверце.

– Садись лучше сзади, – сказала Женя, выставляя пульт. – Уменя привязной ремень не в порядке, еще прицепятся блюстители.

Карина доверчиво открыла заднюю дверцу, просунула голову – изамерла, увидев знакомую бритую голову, вызывающую бородку и большие очки.

– Привет, Лолита – дочь Айболита! – воскликнул Олег Римский.– Я, я, это я. Садись скорей, а то сквозняк.

– Ну, влезай, чего стала! – прошипела сзади Женя иподтолкнула Карину в спину, да так, что она клюнула носом вперед. Олегпридержал ее за плечи и потянул, Карине волей-неволей пришлось сесть.

Все, что она успела, это выставить наружу ногу и не датьПолозовой закрыть дверь. Женька надавила довольно чувствительно, однако Каринастерпела: нет уж, пусть ногу сломают, но она не даст им захлопнуть дверцу иувезти себя черт знает куда… где не будет ее вчерашнего спасителя. Но какая жеона дура, как же можно было так глупо попасться? Нашла кому поверить – Женьке,нашла кого пожалеть!