– Вы что-то узнали? – вскинула она голову. – Монахин виделчто-нибудь?

Рутковский сделал шаг вперед и сел рядом с ней на пол.

– Как ни странно, видел.

– Ну?

– Скотина он, конечно, – вздохнул Влад. – Не мог раньше мнесказать. Хотя, с другой стороны, кому бы в голову пришло…

– Что он видел?!

– Он видел черный или темно-синий, а может, темно-бордовыйджип «Чероки» с номером 352. Остальные цифры не разглядел. Да и этого всего немог бы заметить ни один человек, кроме шофера-профессионала! Ну, у них глазособый. Впрочем, – торопливо добавил Влад, заметив нетерпеливое движениеАлександры, – я вам не советую делать никаких выводов. Машина могла бытьсовершенно случайной, не имеющей никакого отношения к гибели Карины. Таких вНижнем – пруд пруди. Да вот хоть нынче же у вашего подъезда я видел аналогичныйчерный «джипер». С номером Е 352 ЕА. Бывают совпадения, да?

– Как – у моего подъезда? – удивилась Александра. – Почему?

И осеклась.

На этот вопрос Рутковский не мог дать ответа, зато самаАлександра знала ответ! Последние цифры – 52, а впереди – не то пятерка не тотройка, залепленная снегом… Большой черный автомобиль, – тот, на которомРостислав привез Александру из Сергача…

Конечно, пока сегодня вечером Ростислав развлекался сАлександрой, его автомобиль ждал около ее подъезда.

Значит, первая цифра у него – 3, а не 5. Номер Е 352 ЕА. Тотсамый джип, из-за которого погибла Карина!

* * *

– Алло! Алло, слышишь меня?

– Слава… слава богу! Черт тебя побери!

В трубке послышался смешок:

– Определись все-таки: бог или черт?

– Куда ты пропал?! Откуда звонишь? Ты уже в Москве?

– Пока в Нижнем.

– Почему?

– Да так. Город хороший, жалко уезжать.

– Что-о?!

– Погоди, не кричи так. Лучше скажи: все-таки бог или черт?

– Что? А, понял. Бог, бог.

– Ну-у?! Получилось?!

– Конечно, они говорят, что все окончательно выяснится черезмесяц, не раньше, но сейчас все хорошо. Даже очень хорошо!

– Слава богу!

– Сын… спасибо тебе! Если бы не ты… Я теперь перед тобой втаком долгу!

– Да ладно-ка! Мы, чай, родня!

– Чай, родня-а? Ты уже научился говорить по-нижегородски.

– Ну да, прижился тут. Хочешь не хочешь, а научишься. Еще яговорю «без пя-ать», «ля-агушка» и «эх ай-яй!»

– Ты возвращаться-то думаешь?

– Да я бы уже давно приехал, но тут… Словом, есть проблема.

– Что, с теми козлами? Неужели ты с ними еще не расплатился?

– Да брось, сразу же расплатился, конечно! Кстати, я тут содним столкнулся чуть не лицом к лицу – он меня даже не узнал. С ними все впорядке, не переживай. Тут другое дело. Вернее, другая…

– Что, твоя проблема – женского пола?

– Проблема – она всегда женского пола.

– Слушай, ты! Каким ты был, таким остался? Еще не всехнижегородок перетрахал, что ли? Мало тебе в Москве юбок?!

– Батя, батя, утихни. Слышишь? Дело серьезное!

– Ну? Очень?

– Более чем.

– Кто-то что-то подозревает?

– Да. Прежде всего сестра.

– Я сразу говорил, что ее ни в коем случае нельзя былоотпускать! Она не должна была уйти! Ты должен заставить ее замолчать!

– Я хотел это сделать сегодня же. Пришел к ней, все было бынормально, но тут возник один тип. В самое неподходящее время! И он меня видел,понимаешь? Но ты не волнуйся, я все сделаю – не сегодня, так завтра. Ты былправ, признаю. Тут моя ошибка, и я ее исправлю.

– Ладно. Что еще? Ты говорил, две проблемы.

– Кое-кого видели на том перекрестке. И слух пошел, что нетак все просто.

– Видели?!

– Да.

– Ч-черт…

– Вот именно.

– И что ты намерен делать?

– Пока не знаю.

– У тебя после фельдшера еще осталось… сам знаешь, что?

– Фельдшеру это вообще не понадобилось, так что есть парочкашприцов.

– Вот и хорошо! Делай, что хочешь, но чтобы в самоеближайшее время… В конце концов, ты должен подумать прежде всего о себе!Случись что, перво-на-перво на тебя выйдут. Все! Разговор окончен!

Трубку бросили так резко, что звонивший поморщился. Онповесил трубку и вышел из будочки междугородного автомата.

Черт, старый псих! Разговаривает с ним, как с наемнымкиллером. А кто все это придумал? Кто осуществил? Старик что, уверен, что онтут разбивался в доску, пачкал руки в крови ради него? Ради его олимпийскогоспокойствия? Черта с два! За деньги, конечно, можно многое купить, но он пошелна это не ради денег. Оказывается, истинна поговорка: кровь людская не водица.Чего не сделаешь ради этой родной крови… Но невозможно предусмотреть все,немыслимо, и так практически не было накладок, а старик этого как будто и непонимает. Холера, ну надо же, так на него орать! Честное слово, кажется, этотор и на улице был слышен.

Однако переговорный пункт был по-прежнему пуст, дежурнаядремала, положив голову на руки. В одной из будок что-то горячо втолковывалсвоему собеседнику толстенный мужик, но в зале ничего не было слышно.

Он удовлетворенно кивнул: значит, никто ничего не слышал ииз его разговора.

Злость помаленьку остывала. Старика тоже можно понять. Онтам места себе не находит, конечно. И, строго говоря, важен конечный результат,а ведь вроде бы все хорошо. Ну, дай бог!

Вышел на улицу и ахнул, захлебнувшись порывом снеговоговетра. Ого! Вот это заворачивает!