Довольно скоро принца Мелиора окружила повторяющая плетение заклятья, тонкая, живо пульсирующая сеточка, плотные узелки которой проблескивали более сильно.

– Единого узла сцепки нет, – деловито прокомментировал результат обследования Эйран, – плетение в состоянии активации роспуску не поддастся, только вызовем реакцию сторожа. Узлы начала спаяны со срединными кругами концентрации.

– Будем разрывать или скинем в четыре руки? – поинтересовалась Элия.

– Нет-нет, разрыв чар затруднит или сделает невозможным идентификацию колдуна их сотворившего, – возразил Эйран, задумчиво сведя брови. – Смотри, сестра, нам нужно отключить сторожа, зафиксировать вот эти наружные точки, – выделенные волей мужчины светлячки охотно замигали, подчиняясь творцу, – подцепить щупами нейтральной энергии и снять, пока действует 'заморозка'. Как только чары потеряют клиента, мы сможем манипулировать их тканью по своему усмотрению и использовать ее для определения личности создателя.

– Смею отметить, последнее будет для меня наиболее желательно, – поддакнул Мелиор, весьма одобряющий представившийся шанс изобличить негодяя, осквернившего его великолепное тело своим гнусным колдовством.

– Будь по-твоему, дорогой, – охотно признала правоту брата Элия, и воздух взметнулись магические щупы.

Для лучшей координации действий оба мага сделали энергетические потоки в форме тонких нитей, способных к манипуляции с тканью сотворенного заклятия, видимыми. Пламенем и темной зеленью переливались они у Эйрана, синевой и серебром отливали у Элии. На несколько мгновений боги сделались подобны неким загадочным актиниям. Мэсслендец применил заклятье 'заморозки', блокирующее защитные свойства вредоносных чар. Настала пора действовать! Манипулируя щупами как дополнительным набором рук, мужчина и женщина осторожно пропустили их сквозь кокон-дублер, наложенный Элией, подвели к энергетической оболочке Мелиора и, подцепив заклятье в точках, обозначенных Эйраном, синхронно потянули с осторожностью рыбаков, вываживающих крупную рыбину-рекордсмена.

Заклятье слетело с принца, как скорлупа с вызревшего ореха, и повисло в воздухе. Тут же Эйран подвел под него заготовленную клеть-ловушку и захлопнул ее. Наблюдавший за процедурой магическим зрением Мелиор моргнул, когда с его глаз спала пелена запутывающих чар, и с уст принца сорвался едва слышный вздох облегчения.

– Благодарю вас, родичи, – сказал Мелиор, приложив руку к груди. Признание прозвучало необычайно искренне для такого двуличного мерзавца.

– Мы сняли заклятье, ваше высочество… – начал Эйран.

– Мелиор. Этого достаточно, брат, – поправил принц мужчину. – За мной долг.

– Я так не считал, но даже будь оно иначе, вы расплатились по всем счетам, признав наше родство, – коротко ответил маг, и мужчины обменялись крепким рукопожатием.

– Однако, худеть, дорогой, тебе придется естественным путем, чтобы не нарушить восстановленный баланс. Первое время он будет чрезвычайно уязвим для магического воздействия, и даже самое благоприятное может впоследствии сказаться не лучшим образом,- вставила Элия, одобрительно взирая на мужчин, признавших родство.

– Именно это я и хотел сказать, – согласился Эйран. – А теперь не попробовать ли нам взглянуть на искусного творца этого заклятья? – маг махнул рукой в сторону снятых чар, подвешенных в клетке, сплетенной из силы бога. – Признаться, меня снедает любопытство!

– Пожалуй, – небрежность тона Мелиора не обманула его собеседников, слишком хищный и холодный проблеск мелькнул в голубых глазах бога.

Эйран вопросительно глянул на богиню, она поощрительно кивнула брату и, демонстративно отстраняясь от событий, села в кресло, предлагая магу действовать самостоятельно. Доверие и желание понаблюдать за процессом со стороны легко взяло верх над жаждой творить чары лично. Мелиор тут же последовал примеру сестры. Мэсслендец потер подбородок и прищелкнул пальцами особым образом. Сила сосредоточенности бога была столь велика, что нужды в озвучивании заклятий, четко выстроенных в мысленной сфере, не возникло. Клетка, в которой томилось лишившееся жертвы заклятье, немедленно начала трансформироваться.

Сияющая клеть словно выжимала из плененного заклинания жизненные соки, спрессовывая его структуру по своей прихоти. Стройные цепочки хитроумных чар, обеспечивших Мелиору столько мучительных минут, начали расплетаться, преобразовываясь в гладкое, видимое даже не магическим зрением полупрозрачное полотно.

– Внимание! – попросил Эйран, и заклятье вступило в последнюю стадию. На светлом экране, сотканном из чар, проступили четкие, гравюрные очертания ухмыляющейся бородатой физиономии.

– Твои подозрения подтвердились, – прокомментировала явление лика принца Клайда богиня.

– Ты была права, Элия, в любом из обличий моя суть Бога Интриги остается неизменной, – улыбнулся сестре Мелиор, разглядывая верную улику.

– Однако, еще не все, – принцесса вновь перенесла внимание на экран заклинания, где вслед за довольной физиономией Клайда проявилась еще тройка веселых и явно пьяных (по лицу рыжего колдуна степень трезвости определению сроду не поддавалась) мужских лица. Их очертания были более бледны, и присутствовали словно на заднем плане. Но для наблюдателей стало совершенно очевидным, что развеселая тройка – Клайд, Джей и Рик, к которым по пьянке примкнул Элтон, – устраивала подлянку для Мелиора сообща, пусть маг и являлся основным творцом заклятья.

– Этого следовало ожидать, – надменно процедил принц.

Заклятье, выведшее пакостников на чистую воду, еще несколько секунд померцало в воздухе и по жесту мага окончательно распалось на нити чистой энергии, а потом и они очень быстро рассеялись в пространстве, не оставляя следов.

Заметив напряжение и тревогу, замерцавшие в глазах Эйрана, Элия поспешила успокоить брата:

– Спасибо за помощь, дорогой!..

– Да-да, было настоящим наслаждением наблюдать за работой истинного маэстро магии! – вставил Мелиор, не скупясь на заслуженные комплименты.

– И тебе не стоит переживать о том, что, помогая одному брату, ты подставил четырех других, – весело продолжила принцесса. – Мелиор все равно уже подозревал парней.

– Право слово, Эйран, я не собираюсь угощать этих мерзопакостных шутников своими лучшими ядами, они получат сдачу той же монетой, какой расплатились со мной, – подтвердил принц с лениво-высокомерным кивком. – Трави я каждого досадившего мне родственника, боюсь, через сотню-другую лет остался бы единственным наследником своего отца.

– Вот тогда бы и осознал всю трагичность ситуации, – погрозила брату пальцем принцесса, живо рисуя в воображении ужас Мелиора, оказавшегося наследником короны Лоуленда.

– Пожалуй, – не стал спорить бог, весьма ценивший тонкости закулисных игр, но ни в коей мере не желавший оказаться на лобном месте власти ее официальным представителем, являвшимся, как правило, и мишенью не только всенародного восхищения, но и всеобщего недовольства. Так уж устроены люди – им обязательно надо винить кого-нибудь в собственных неудачах, тогда как благодарить за успех они считают необязательным.