обзора и, наверное, уже выдавали каждый по своей рации данные о самолетах условного противника. Подходя к аппаратной машине, я обернулся, и уже никого из бойцов видно не было. Молодцы! Тут ничего не скажешь. Дверь аппаратной была открыта, лишь для светомаскировки вход был плотно затянут шторкой. Сквозь нее не проникал ни один луч света. Несмотря на работающий рядом дизель, я очень хорошо слышал, как Петров давал целеуказание нашим истребителям, выводя их в атаку на условного противника.

Я посмотрел на часы. Наша РЛС работала уже двенадцать минут. Обнаружен взлет истребителей условного противника и выдан курс их следования. Два других ПМРВ, выдав разведывательную информацию на КП зенитно-ракетных дивизионов, сейчас спешно сворачивались, а может, уже и ехали. Они свою задачу уже выполнили. Теперь включились станции наведения зенитно-ракетных комплексов С-75, ожидающих воздушного противника с уже известного направления.

Но наша задача самая сложная! Глядя на экран РЛС, авианаводчик продолжал свою работу, а на командном пункте условного противника на прозрачный планшет уже было нанесено место нашего расположения. В одной точке сходились пеленги на работающую РЛС и две радиостанции. Сейчас сюда спешно выдвигалась группа условного противника. А наше командование, как из ГРУ, так и из ПВО Страны, хотело посмотреть на результаты боестолкновения. Хотя бы учебного. Поскольку оба офицера заняты выполнением основной задачи, то руководить боем будет Коля Трофимов. Три месяца жизни в одной палатке в степи, кормежка из одного котелка очень сблизили нас всех. Меня бойцы привыкли называть по имени-отчеству, а я их всех – по именам. Только к офицерам при подчиненных обращаюсь так же, как они ко мне.

Кстати, мы с сержантом Трофимовым из одной части. Сейчас он, наверное, лучший рукопашник из всех этих бойцов. А еще три месяца назад он служил в роте специального вооружения нашей бригады. Вообще-то из этого парня из вологодской глубинки может получиться очень даже неплохой офицер разведки или контрразведки. Надо будет поговорить с ним завтра… Хотя ему еще надо будет вернуться из Египта через полгода живым…

Мои мысли остановились, когда я увидел, как из оврага вырвались шесть теней в пятнистых маскхалатах. «Две боевые тройки», – успел машинально отметить я. Еще трое уже бежали к аппаратной машине справа. На высотке я тоже заметил какое-то движение. Разведчики в маскхалатах не видели перед собой противника, даже часовых и то не было. Лишь только я один прохаживался перед бамперами машин. Но мою белую повязку посредника на рукаве теплой меховой куртки они, судя по всему, разглядели давно. Куртка, кстати, сейчас здорово спасала меня от холода. В степях и пустынях очень большие перепады между дневной и ночной температурой, поэтому все бойцы ПМРВ сейчас тепло одеты.

Внезапно впереди что-то сильно загрохотало, и между двумя боевыми тройками поднялись два облачка оранжевого дыма. Уже рассвело, и я хорошо видел, как один из этих бойцов от неожиданности выронил автомат. Все ясно – двое из этой шестерки наступили на учебно-имитационные фугасные противопехотные мины. Ну а под ними были заботливо уложены электрические замыкатели. Они уже, в свою очередь, «подняли» два взрывпакета. Не успел рассеяться дым, как, словно из ниоткуда, слева, метрах в двадцати, поднялись трое в посыпанных пылью под цвет степи плащ-палатках. По ошеломленным пятнистым стали в упор бить пулеметы и автоматы. На вершине холма взрывались взрывпакеты. Грохот холостых выстрелов закладывал уши.

«Глаза бы не повредили!» – мелькает у меня мысль. В этот момент слева метрах в двадцати от машины взорвался еще один взрывпакет. Двое в пятнистом растерянно смотрели и топтались на месте. Но третий их товарищ уже миновал опасный участок, видимо, перепрыгнув через мину нажимного действия. Ему оставалось около десяти метров до работающей аппаратной, когда он поравнялся с небольшим, покрытым пылью валуном. Через мгновение Коля Трофимов, резко поднявшись, ударил бегущего в грудь магазином автомата. Еще через несколько секунд, сбросив маскировочную накидку и уложив задыхающегося противника на живот, он уже доставал из набедренного кармана брюк сложенный узлом сыромятный ремень. Причем заломленные руки лежащего он фиксировал магазином своего автомата. Да. Научили зайца спички зажигать!

– Отставить! – что есть силы кричу я и бегу к Трофимову.

– Это же свои, понимать надо! – я поднял лежащего парня.

Тому более чем плохо. Удар в солнечное сплетение сбил ему дыхание… Главное, чтобы ребра не поломал… Отстегнув булавку, я начал прокалывать парню биоактивные точки на кончиках пальцев, а потом по меридиану лица. Довольно быстро он пришел в себя, но смотрел на окружающее мало что понимающим взглядом. Убирая булавку, я увидел, что меня окружают бойцы в маскхалатах и с РД-54 [110] за спиной. Итого двенадцать человек.

– Я посредник на учениях, капитан-лейтенант Черкасов, – громко проговорил я, обводя присутствующих взглядом. – Кто из вас командир группы? Пусть представится.

Вперед вышел один из разведчиков и, приняв строевую стойку, представился:

– Старший лейтенант Шарафутдинов, командир группы специального назначения.

– Надеюсь, понятно, товарищ старший лейтенант, что ваша группа условно уничтожена. Более того, – я кивнул на бойца, который уже начал нормально дышать, – противник увез бы с собой в качестве «языка» одного из ваших разведчиков.

Командир разведгруппы лишь обескураженно молчал.

Словно подтверждая мои слова, взревел «ЗИЛ», разворачиваясь и уезжая через минный проход с места выполнения задачи. С момента прибытия на это место прошло не более двадцати минут. Да, если сейчас все так здорово прошло, то и с израильскими коммандос ребята справятся.

– Так, товарищ старший лейтенант, связывайтесь с Центром, – взглянул я на бойца с радиостанцией за спиной.

– Вызывайте транспортное средство… Что там должно прийти, вертолет или машина… Остальные в одну шеренгу становись, – громко скомандовал я.

– Слушаем задачу. Вот там и там, – я показал рукой, – остались не сработавшие учебно-имитационные мины. Их все нужно собрать. А то будут пастухи гнать колхозное стадо, а под ногами баранов начнут взрываться хлопушки. Саперный провод тоже заберите…

Было уже совсем светло, и поиск учебных мин не составил затруднений. Глядя на бойцов, прощупывающих землю штык-ножами и вынимающих хлопающие сюрпризы, я внезапно почувствовал на спине чужой взгляд. Резко обернувшись, увидел двух больших воронов, сидящих на верхушке холма. Эти обитатели горно-пустынной местности с явным интересом наблюдали за всем происходящим. Это были именно вόроны. Большие птицы иссиня-черного цвета. Мне показалось, что одна из птиц пытается заглянуть мне прямо в глаза.

– Товарищ капитан-лейтенант, а правду говорят, что эти птицы перед смертью могут прилететь к человеку?.. Я от туркмен такое поверье слышал, – посмотрел на воронов подошедший сзади Шарафутдинов.

– Не знаю, брат. Знаю только, что придут они или не придут, но от