Стас накинул изрядно потертую джинсовую куртку и с удивлением обнаружил, что, еще недавно довольно тесноватая в плечах, она теперь сидит на нем свободно. Да, видать, здорово он похудел за этот месяц. Питается кое-как, много курит, да и на нервах постоянно. А ведь года два назад в Питере призы на соревнованиях по бодибилдингу брал. Да, стать уже не та… Хотя, если возобновить тренировки, былую форму еще можно вернуть. Ничего, вот разгребут они это тухлое дело с «арбузами», и жизнь наладится: можно будет вообще вернуться к нормальной адвокатской практике.

Выйдя на улицу, он поначалу решил поймать тачку, но передумал и зашагал в сторону автобусной остановки. Там уже толпился народ, в основном старушки с сумками. Вскоре подъехал тарахтящий «ЛАЗ» – наверное, ровесник ожидавших его пенсионеров. Стас не без труда протиснулся через заднюю дверцу.

Автобус был набит битком, стоять было неудобно, в бок ему уперлось что-то твердое, к тому же древний драндулет то и дело подпрыгивал на выбоинах в асфальте, и Стас прилагал немалые усилия, чтобы удержаться на ногах. Ехать нужно было до конечной, и через две остановки он уже пожалел, что не воспользовался такси.

Вывалившись из автобуса, Стас облегченно вздохнул и огляделся. Он оказался на самой окраине Мурманска, где ни разу еще не был, хотя прожил в этом городе почти всю свою жизнь. Вокруг стояли двухэтажные длинные бараки да деревенские дома с двускатными крышами. Вообще местность производила впечатление большой деревни. Одно хорошо: воздух здесь гораздо чище, чем в центре города. Тарахтящий автобус развернулся на асфальтовом круге и остановился. В него тут же стали набиваться люди. Стас огляделся и, поймав взглядом вывеску на ближайшем доме, прочитал: «Красноармейская улица». Ага, значит, не заблудился. В каком же доме эта сволочь живет?

Пройдя метров пятьсот и миновав десяток покосившихся хибар, он в замешательстве остановился перед какой-то калиткой. Из-за забора тут же злобно затявкала собака. Этот лай сразу же подхватила стая бездомных псов, тусовавшихся возле мусорных баков.

Навстречу по улице вразвалочку шли два парня и о чем-то громко беседовали, густо пересыпая свою речь матерком. То, что надо! Стас подождал, пока местные поравнялись с ним, и спросил, растягивая слова на блатной манер:

– Пацаны, не подскажете, где Гном живет? – Руки он засунул в карманы. – Мне цинканули, что где-то здесь. За гостинцем пришел. – И с этими словами Стас осклабился, доверительно мигнув обоим. Парни критически оглядели его. Стас с ухмылкой нахально пялился на них. Тощий рыжий пацан со стальной фиксой на клыке, махнул рукой в сторону глухого синего забора по правой стороне улицы:

– Вот, туды чапай… – и, поразмыслив, добавил шепотком: – Только у него сейчас шмаль одна.

– А «герыч»? – тоном бывалого торчка поинтересовался Стас.

– Голяк, – покрутил головой местный. – Может, «черняшка» и завалялась, так он ее для своих держит. Но с улицы к нему не ходят, не продаст. Но… мы могем подсобить.

Решив избавиться от ненужных свидетелей, Стас важно изрек:

– Мне продаст, никуда не денется. Номер дома какой?

– Семнадцать, – с готовностью отозвался рыжий,

Когда Стас отошел от парней шагов на двадцать, тот. что во время разговора хранил молчание, недовольно буркнул рыжему:

– Какого хрена ты его на Гнома навел? А что. если это мент?

– Да какой это мент! – усмехнулся тот. – Я тут всех ментов знаю. Да и что же это за мент такой, если он не знает адрес Гнома?

– Все равно, брательнику шепнуть надо. Ты постой пока тут, а я схожу…

– Ладно, давай..

* * *

Подойдя к синему забору, Стас поразился, в какой развалюхе ютится барыга. Он поначалу подумал даже, что ошибся. Но нет, точно, семнадцатый дом. Гном явно жил не на широкую ногу, видать, на старость прикапливал. На давно не крашенной калитке висела выцветшая табличка: «Осторожно – злая собака».

Это плохо. Но что-то лая не слышно. Соседские псы уже вовсю завелись, а тут ни звука. Может, спит псина или сдохла давно? Ладно, проверим…

Он подошел к калитке и нажал на кнопку звонка. И тут же где-то в глубине заросшего кустарниками участка послышалось глухое урчанье. Стас невольно поежился. Так рычать мог только крупный и могучий зверь.

Калитка долго не открывалась. Вместо этого распахнулось окно, и показалась всклокоченная седая голова. Старик с морщинистым, изъеденным оспой лицом прокаркал:

– Чего надо?

Стас надменно выпятил челюсть и, стараясь придать себе наглый вид, уставился на хозяина.

– Известно чего, я от Жиги! – не спеша, четко выговаривая каждое слово, ответил он. Имя произвело тот эффект, на который рассчитывал Стас.

Старик пожевал губами:

– У меня ничего. Пусто.

– Ну хотя бы шмаль?

Старик помолчал, раздумывая.

– Это есть.

– Ну и годится. – Стас нетерпеливо хлопнул себя по карману, давая понять, что платежеспособен.

– Меньше стакана не продам, – отрезал старик.

Стас лишь улыбнулся в ответ на это категорическойf

заявление:

– Я десять возьму.

– Бабки засвети, – потребовал хозяин, уже заинтересованным тоном.

Стас достал пачку долларов и махнул ею перед носом у барыги. Гном проводил пачку по-собачьи жадным взглядом.

– Хочешь – баксами, хочешь – «деревянными» возьми. Только чтоб «план» путевый был.

– Товар первый сорт, – убежденно заверил его старик. – Чуйская травка, не пожалеешь. Подойди поближе, я прямо в окно подам,

Стас скривился и покачал головой:

– Нет, так не пойдет. Я попробовать хочу. А вдруг ты мне фуфло впаришь? Я здесь проездом, вечером уже уеду. – Хотя бы пятку забей.

– А точно десять стаканов возьмешь?

– Если план стоящий, то и поболее. Говорю же. я не местный. Затариться хочу.

– Ну ладно, проходи. Только смотри не балуй! У меня кобель такой, что враз голову откусит. Смотри!

Окошко захлопнулось. Стас в ожидании огляделся. Все было тихо, лишь где-то вдалеке бубнило радио. Глухое рычание за забором смолкло, когда послышались тяжелые шаркающие шаги. Заскрипел засов, со скрипом чуть приотворилась калитка.

– Заходи. Ты один?

– Один. – Стас протиснулся в узкую щель. Старик, Одетый в тулуп, тут же запер дверь. Стас украдкой оглядел его, благо тот стоял рядом. Почувствовав на себе внимательный взгляд, Гном резко обернулся. У него были бесцветные внимательные глаза. Щеки покрыты седой щетиной. От него даже на расстоянии исходил густой запах дешевого табака. Махорку он смолит, что ли?

– Двигай во двор. Иди мимо Черныша, не бойся Пока я не скомандую – не тронет.