Стас опасливо покосился на огромную, размером с теленка, косматую собаку какой-то непонятной породы. Пес этот вообще смахивал на сильно обросшего волка.

– Точно не тронет? – Стас медлил, так как заметил, что пес не привязан. Ни цепи, ни ошейника видно не было.

– Иди, иди, – снисходительно буркнул старик, – не тронет. Хотя боишься ты правильно. Черныш уже не одного задрал. За дело, конечно. Тех, кто с добром ко мне приходит – не кусает.

Стараясь не смотреть на собаку, Стас прошел по узкой бетонной дорожке во двор. Все вокруг было захламлено настолько, что казалось, мусор здесь не убирали несколько лет. Дверь в дом была открыта, и оттуда тянуло таким мерзким запахом тушеной капусты, что Стаса затошнило. Он с детства не выносил этот смрад.

– Заходи, чего встал, – буркнул Гном.

Стас хотел было начать наезд прямо во дворе, но вовремя вспомнил про Черныша. Заслышав шум, собака в две секунды примчится выручать хозяина.

Вслед за барыгой он прошел в дом. Стараясь не вдыхать паркий воздух, присел на краешек стула на кухне. На плите скворчала огромная сковорода с крышкой. Стас разом вспотел и стал ждать, когда Гном вернется из горницы. Обстановка действовала на него угнетающе: хозяин явно не отличался чистоплотностью. Когда Стас машинально положил локоть на стол, то почувствовал, что клеенчатая скатерть была липкой, точно медом вымазанной.

«Интересно, сколько народу тут перебывало? Сколько людей отравил своим зельем старый негодяй? Небось уже не один десяток лет барыжничает», – со злостью подумал Стас.

Он достал пистолет и спрятал вооруженную руку под стол. Гнома все не было. Только через несколько минут в дверном проеме показалась сгорбленная фигура. Стас поразился, что тулуп свой он так и не снял.

В руках Гном держал папироску. Повертел ее между узловатыми пальцами:

– На, пыхни. Это не угощение. За отдельную плату. Я мало забил, а то сильно забалдеешь. Травка первый сорт.

– Может, ты первый начнешь? – насмешливо предложил Стас и направил пистолет на старика. – Могу огоньку дать? Не желаешь?

Гном замер. Перевел застывший взгляд со Стаса на его «вальтер». Потом ощерился:

– Ты что делаешь, поц? Грабить меня пришел, что ли? Ты что, молокосос, не знаешь, в чей дом пожаловал?

– Знаю, – ответил Стас, – я пришел в дом старого подонка, которому с удовольствием прострелю скворечник. Веришь или нет?

Услышав эти слова, сказанные твердым тоном, без всякого намека на дешевые понты, Гном немного сбавил обороты:

– Послушай, парень, ты, видать, и вправду не местный и не просекаешь, что к чему. Ты и ста метров с моим товаром не пройдешь, как тебя братва догонит. Я марафет всей блатоте на бугре загоняю, половина «сидячих» у меня в должниках ходит. И менты все схвачены. Я сорок лет наркотой торгую и не сидел ни разу. Тебе это о чем-то говорит?

– Я знаю, что ты дядя серьезный. Хитрый и подлый. Да только мне по фигу все твои связи и знакомства.

– Шел бы ты отсюда по-хорошему. – Гном явно нервничал, он смял забитый косяк, и табак вперемешку с анашой посыпался на пол. – Не доводи до греха. Тем более что бабок в хате нет. Из товара только шмаль. Много ты ее возьмешь? На штуку баксов от силы. Стоит ли из-за этого такие проблемы на себя взваливать? Я ведь не шучу насчет блатных. Искать тебя будут.

Стас рывком поднялся. Уперев пистолет в морщинистый лоб, взвел курок. Гном попробовал отмахнуться и стукнулся затылком о стену. Было видно, что только теперь он испугался по-настоящему.

– Слушай, ты, мухомор вонючий, мне начхать на твой марафет и бабки, понял? Меня интересуют «арбузы». Кто тебе их поставляет? Если ответишь, я уйду. Догоняешь? Если будешь в молчанку играть, начну тебе пальцы по одному отстреливать.

Гном тяжело дышал. Не отрываясь, смотрел на черное дуло пистолей, направленное ему прямо в переносицу. Потом с усилием выдавил:

– Всего один раз принесли. Правда, много.

– Кто?

– Назвался Андреем. Забил со мной стрелку в городе. Он местный, только долгое время в Мурманске отсутствовал. Сказал, что из-за границы наркоту новую притаранил. Товар дал под реализацию. Сказал, что хочет наладить рынок сбыта. Я его своим толкнул. Те потом еще приходили. Ни шмалью, ни «герычем» больше не интересовались, только этими «арбузами». Говорили, что возьмут любую партию, очень хорошо расходится. Что тебе еще надо?

Стас убрал пистолет от лица барыги и засунул его в кобуру.

– Насчет этого Андрея. Как он выглядит? Вообще, что ты про него знаешь?

Гном пожал плечами:

– Ну как? Лет около сорока. С тебя примерно ростом, только ты здоровый кабан, накачанный, а он поуже будет, жилистый такой. Смотрит волком.

– Блатной? Ты же их перевидал, сможешь отличить урку от фраера.

Старик покачал головой:

– He-a. He блатной, это точно. По базару чувствуется и вообще… по повадкам. Скорее на бывшего мусора смахивает. Или военного.

– На военного? – недоверчиво переспросил Стас.

Гном, осторожно поглядывая на него, сделал по комнате пару шагов. Стас не одернул его, и хозяин немного осмелел. Полез в карман тулупа за сигаретой, засунул в рот измятую «Приму» и, наклонившись, прикурил от газовой конфорки. Затем распрямился и издал резкий свист. Стас удивленно посмотрел на него. Старик злорадно ухмыльнулся.

– Ты что? – не понял Стас.

Мягкий топот – и в дверь скакнуло огромное черное тело. Среагировав на свист хозяина, Черныш с одного маху заскочил в дом. Гном крикнул:

– Взять его, Черныш! Взять его!

Пес с рычанием бросился на чужака. Метил клыками сразу в горло. Стас успел отпрыгнуть в сторону, и собака рухнула на пол. Приземлившись на четыре лапы, Черныш тут же развернулся к нему.

Выхватывая из-за пазухи пистолет, Стас поразился размерам животного. Впрочем, разглядывать его времени не было. Оглушительно рявкнув, пес кинулся вперед, Стас стремительно убрал ногу, и стальные челюсти впустую клацнул и в двадцати сантиметрах от его колена.

Стас выстрелил в тот момент, когда собака уже почти вцепилась ему в пах.

Животное заскулило и завертелось волчком. Стас выстрелил еще раз. Пуля пропорола мохнатую тушу насквозь и угодила в стену. Собака рухнула на грудь. На пол хлынула кровь.

– Хватай его! – завизжал Гном.

Очнувшись от хозяйского голоса, верный пес снова ринулся вперед. Прежней прыти у него, конечно же, не было: две страшные раны сделали свое дело, но круглые желтые глаза собаки горели яростным азартом. Стас отступил на шаг и уперся спиной в стенку. Отступать было некуда, и ему ничего не оставалось, как уткнуть ствол напиравшему животному в лоб и нажать на спусковой крючок в третий раз. Этот последний выстрел оказался для Черныша роковым.