— С чего ты взяла, что это наша Вера?

— Я ее видела!

— Где?

— Видела, как она в трапезную лезет. То есть не она, конечно, а брюнетка длинноволосая, но ты слушай, как дело было!

И Янка принялась выкладывать Кате свои новости. Получалось, что не у одной Кати душа была не на месте и сон по ночам неспокоен. Яна тоже переживала за их монастырь и особенно за отца Анатолия, к которому привязалась всей душой.

— И вот не сплю я как-то ночью, не идет ко мне сон, но виду все равно не подаю. Что вас тревожить? Вы-то спите, и слава богу. И вот лежу я и вдруг вижу, как Вера наша встала с кровати и пошла. Я ей — Вера, Вера, а она ни слова в ответ. Глаза открыты, а вроде как не видят, но руки вперед вытянула и идет. Мне любопытно стало, я за ней. Она к трапезной, и я за ней. Она внутрь, и я туда же. Смотрю, а Веры нет нигде. Что такое, думаю, куда она могла деться? Осталась ее ждать. Внутри жутковато было, темно, я снаружи ждала. Долго ждала, часа два или даже три. Замерзла вся, но не сдаюсь. Вдруг вижу: выходит из трапезной та самая брюнетка, какую ты описывала. Я к ней. Что за дела? Брюнетка вроде бы незнакомая, а лицо у нее Веры! И главное дело, я ее зову, а она не отвечает. И вроде бы меня даже не видит. Постояла, потом парик с себя сняла, пальто скинула, все в узел свернула и в какую-то щель запихала. И обратно в келью пошла спать. Утром я у нее спрашиваю, где она ночью была, она на меня смотрит, словно не понимает.

— Да ты что! — ахнула Катя.

— Вот тебе и что! Но ты дальше слушай. Это еще не все! Я за Верой когда ночью пошла, несколько раз вперед нее забегала, руками у нее перед носом махала, звала ее, а она ни одним глазом даже ни моргнула. Глаза открыты, а не смотрит. Жуть! Словно заколдовал ее кто!

— Чего же ты молчала! Это же крайне важная информация!

— Не знаю, — смутилась Янка. — Не хотелось бучу поднимать. Вера же наша подруга. Если узнают, что она сомнамбула, могут выставить вон. Не все любят, когда рядом с ними лунатик бродит.

— Вера — лунатик?

— А ты что думала! Кто еще во сне бродить будет? Лунатик самый натуральный она и есть. А от таких людей никогда не знаешь, что ждать. Они же себя не помнят. Чокнутые!

— Потише. Сама говорила, что Вера — наша подруга. А обзываешься.

— Подруги так себя не ведут! — распалилась вдруг Янка. — И по ночам невесть куда не бегают. Она должна была нас предупредить, что страдает сомнамбулизмом. И отцу Анатолию тоже заранее должна была сказать: так, мол, и так, страдаю лунатизмом, за себя по ночам не отвечаю, присматривайте за мной. А то теперь что получилось? Вот куда она ходила? Ты знаешь?

— Не знаю, — со вздохом ответила Катюша.

— И я не знаю. И никто не знает. А ведь есть и еще кое-что.

— Еще?

Катя прямо упала духом. Да будет ли конец Янкиным разоблачениям! Но оказалось, что самое худшее Янка приберегла напоследок. В келье никого, кроме них двоих, не было. И Янка поманила Катюшу к кровати Веры. Наклонившись, она достала из-под нее красный платок, украшенный яркими цветами. При виде этого платка сердце у Кати опять дрогнуло. Не сулил этот платок, спрятанный тут, ничего хорошего. Не был похож он на деталь из гардероба самой Веры.

— Такие платки носят женщины в Залесье, — пробормотала Катя.

— Ага! Я тоже так подумала, когда увидела. У нас-то в монастыре женщины таких пестрых одежек избегают. А для Залесья в самый раз будет.

— Но откуда он у Веры?

— Вот в том-то и дело!

Платок не был новым, было ясно, что его уже носили. Кое-где он был испачкан мелом или другим белым порошком.

— Выходит, Вера из монастыря убегает в образе брюнетки в черном пальто, потом переодевается и в Залесье идет уже в образе тамошней красотки?

— Или этот платок вообще не ее.

— А чей?

— Аксинью помнишь? — понизив голос до шепота, спросила Янка. — Ее платок мог быть.

— Господи!

Кате стало прямо худо.

— Думаешь, Вера и Аксинью… Того…

— Да кто их знает, этих сомнамбул, — вздохнула Янка. — Все может быть.

И увидев, что Катя совсем приуныла, хлопнула подругу по плечу:

— Но ничего, я Веркиным походам и переодеваниям конец положила.

— Как?

— А очень просто. Тот сверток с одеждой, который Вера с себя сняла, я потихоньку достала и на следующий день выкинула его за ограду. Нечего ей в непонятные тряпки рядиться и по ночам разгуливать. Хватит! В кустах пусть валяется этот сверток, там его никто ни в жизнь не найдет!

Катюша вздохнула. Вот, оказывается, как сверток с одеждой оказался у входа в потайной лаз. Его кинула там Янка, кинула случайно, даже не подозревая, что это вовсе не какие-то обычные кусты, а место, где на поверхность земли выходит потайной лаз. Совпадение. Ничего больше. И нет больше никакой таинственной брюнетки в высоких сапогах, путешествующей по потайному лазу, а есть Вера, страдающая сомнамбулизмом.

И тут Кате пришла в голову мысль:

— Выходит, ты тоже трогала эту одежду?

— Конечно. А как бы я ее, по-твоему, за ограду вынесла? Конечно, я ее трогала. А что?

— Тогда Чапа унюхает тебя. Тебя и Веру.

Янка поманила Катю поближе к себе.

— Да что там вынюхивать? Веру надо выручать!

— А как?

— Надо выяснить, куда она по ночам ездит!

— Ездит? У нее есть машина?

— Не сходи с ума! — сердито прикрикнула на нее Янка. — Конечно, у Веры есть машина! Мы, по-твоему, на чьей машине в гости к Судаковым ездили? А на концерт «Алисы» кто нас возил? А в Шуваловский парк мы на чьей машинке катались?

— Я помню, что у Веры есть машина. Просто я не знала, что Вера пригнала свою машину сюда.

— Но могла же это сделать?

— Ну…

— Нет, скажи, могла Вера пригнать к монастырю машину так, что мы об этом и не узнали? Могла?

— Ну…

Катя все еще не знала, что ей и сказала. Раньше она никогда не рассматривала Веру в качестве подозреваемой. Кого угодно, но только не ее. Вера казалась ей насквозь прозрачной. И бизнес, и семья, и вся жизнь Веры казались незамысловатыми, но очень успешными. Но оказывается, было в ней что-то такое, о чем Катюша и не догадывалась. Какие-то темные пятна, которые теперь вылезали наружу.

— Машина — это вообще не проблема, — продолжала возбужденно рассуждать Янка. — И не обязательно ее на стоянке перед монастырем светить. Спрятал машину в лесу — и порядок. Пока тебя не было, я тут о многом успела передумать. Все варианты просчитать.

— Но Вера никуда из монастыря не отлучалась. Как же она перегнала бы свою машину из города сюда?