Хоть мне и знакомо одиночество, я никогда еще не чувствоваласебя настолько одинокой, как сейчас. Мне всегда было к кому броситься. Сабина,Райли, Деймен, друзья... А теперь что? Родных больше нет, Сабина занятаМуньосом, мой парень взял отпуск, а друзьям ничего нельзя рассказать. Так какойсмысл?

Зачем эти сверхспособности, возможность управлять энергией иматериализовать все, что пожелаешь, если я не в состоянии материализовать тоединственное, что мне действительно нужно?

Какой смысл видеть призраков, если я не могу увидеть тех,кто мне по-настоящему дорог?

Какой смысл жить вечно, если приходится жить вот так?

Я захожу еще дальше в море. Теперь вода доходит мне до бедер.Я никогда еще не ощущала себя совсем одной на переполненном пляже, такойбеспомощной в ясный солнечный день. Когда Джуд подходит сзади и хватает меня заплечи, стараясь утащить подальше от налетающих волн, я упираюсь, отказываясьсдвинуться с места. Мне нравится, как волны окатывают меня с головы до ног. Топодталкивают, то тянут за собой, заманивают в глубину.

— Эй! — Сощурившись от солнца, он внимательно смотрит наменя. Ясно, что не отпустит, пока не убедится, что я в норме. — Не вернуться линам в магазин?

Голос у него спокойный, осторожный, словно я — какое-тохрупкое существо, от которого можно ожидать чего угодно.

Я проглатываю комок в горле и, не шевельнувшись, упрямосмотрю на горизонт.

— Если ты пошутил... Если ты меня разыгрывал...

Договорить я не могу и только мотаю головой. И так всепонятно.

— Никогда в жизни! — Он крепче стискивает мои плечи, помогаяудержать равновесие после очередной волны. — Ты же читала меня, Эвер. В тот,самый первый день. Ты знаешь о моей способности — ну, что я могу их видеть. — Яделаю глубокий вдох, собираюсь что-то сказать, и тут он продолжает: — К твоемусведению, она Постоянно рядом с тобой появляется. Не каждый раз, но Довольночасто. А заговорила сегодня впервые.

— Почему бы это?

Я оборачиваюсь и смотрю ему в глаза. Вроде нет причины неверить, и все же мне необходимо убедиться.

— Наверное, хотела выяснить, можно ли мне доверять. Совсемкак ты.

В его глазах — ничем не прикрытая правда. Джуд открыт передомной. Он не врет, не разыгрывает и уж точно ничего не выдумывает. Ондействительно видит Райли и искренне хочет нам помочь.

— Я думаю, мы поэтому и нашли друг друга. — Он кивает,понизив голос чуть ли не до шепота. — Может быть, Райли это устроила?

Райли... или нечто другое. То, что больше нас. Я смотрю наокеан и думаю: а узнал ли меня Джуд, как я узнала его? Чувствует ли он этозамирание в животе, покалывание по коже, это странное, хотя и знакомоепритяжение... А если да, то что это означает? Неужели между нами в самом делеосталось что-то незавершенное? Карма, которая требует ответа?

Неужели случайностей в самом деле не бывает?

— Я могу тебя научить. — В его взгляде твердое обещание. —Гарантий никаких, но попробовать можно.

Вывернувшись из его рук, захожу еще дальше в море, и неважно, что я до пояса насквозь промокла.

— Такая способность заложена в каждом, как и способностиэкстрасенса или, по крайней мере, интуиция. Нужно только ее развить. А уж притвоем даре ты точно научишься.

Я бросаю на Джуда быстрый взгляд и тут же отвлекаюсь. Что-тозацепило мое внимание... Что-то...

— Фокус в том, чтобы повысить уровень вибраций до такойстепени...

Волну мы замечаем, только когда пенный гребень уженадвигается на нас. Ни поднырнуть под нее, ни убежать мы уже не успеваем. Менябы точно унесло в море, если бы не Джуд — его невероятная скорость реакции исильные руки.

— Ты в порядке? — спрашивает он, заглядывая мне в глаза.

А я смотрю не на него. Меня целиком захватило удивительнознакомое ощущение. Что-то родное, любящее... Это может быть только одинчеловек.

Деймен входит в море, держа под мышкой доску для серфинга.Такой загар, такие рельефные мускулы... Рембрандт нервно курит в сторонке.Деймен проходит сквозь воду, как раскаленный нож сквозь масло, и море словнорасступается перед ним.

Я приоткрываю губы. До смерти хочется его окликнуть, позватьпо имени... И тут наши взгляды встречаются. Представляю, какую картину онсейчас видит: я, вся мокрая, со спутанными волосами, одежда прилипла к телу,плещусь в океане жарким солнечным днем, а сильные смуглые руки Джуда все еще обнимаютменя.

Я вырываюсь, но поздно. Деймен уже увидел.

И пошел дальше.

А я осталась, опустошенная, и не могу вздохнуть. Беспомощносмотрю, как он уходит.

Ни тюльпанов, ни телепатического послания, только глухаятоскливая пустота.

Джуд выбирается из воды и долго бежит за мной по пляжу,зовет, пытается догнать. Он сдается, только когда я перехожу через дорогу инаправляюсь к магазину, где работает Хейвен.

Мне необходимо с кем-нибудь поговорить. Вывалить все, чтонакопилось, и плевать на последствия.

Не замечаю, как отяжелели промокшие джинсы, как хлопаетвлажная ткань, как липнет к телу футболка. Мне даже в голову не приходитматериализовать что-нибудь сухое.

У входа в магазин я вижу Романа.

— Извини, босиком и без рубашки не обслуживаем, усмехаетсяон. — Хотя, должен сказать, вид мне очень нравится!

Проследив за его взглядом, прикрываю руками грудь, посколькунамокшая футболка стала практически прозрачной.

— Мне нужно поговорить с Хейвен. Я пытаюсь прорватьсявнутрь, и снова мне загораживают дорогу.

— Эвер, у нас заведение высокого класса. Приходи, когданемного... возьмешь себя в руки.

Я заглядываю через его плечо и вижу довольно большоепомещение, пышно обставленное и буквально набитое разнообразными предметамироскоши, словно я оказалась внутри лампы, где обитает джинн. С потолочных балоксвисают хрустальные люстры, по стенам — картины в рамах и кованые светильники,полы покрыты разноцветными плетеными ковриками, среди антикварной мебелитянутся длинные ряды полок с винтажной одеждой, в стеклянных витринах разложеныювелирные украшения и всевозможные безделушки.

— Хоть скажи, она здесь?

Мое терпение на пределе, а Роман разглядывает меня иухмыляется.

Я пробую нащупать энергию Хейвен. Ничего не выходит. Видимо,Роман блокирует.

— Может, здесь, а может, и не здесь. Кто знает?

Он вытаскивает из кармана пачку сигарет и предлагает мнеодну. Я только морщусь в ответ. Роман подносит к сигарете зажигалку, глубокозатягивается и говорит, выпуская изо рта струйку дыма: